Кусака

— Угу, что верно, то верно. И фонтанчик тоже не работает. — Кивком показав на фонтанчик, Вэнс уловил странный аромат, похожий на аромат корицы или какой-то другой пряности. Секундой позже шериф понял, что пахнет, должно быть, от Селесты Престон — возможно, мылом или шампунем. Приятный запах тут же улетучился, Вэнс опять почуял собственный пот и пожалел, что не спрыснулся дезодорантом покрепче — его "Брут" очень быстро выветривался.

— У вас кровь на лице, — сказала Селеста.

— А? Угу, наверно. Порезался стеклом. — Шериф пожал плечами. Пустяки. — Его нос снова уловил слабый запах корицы.

Вот они, мужчины, подумала Селеста, допивая кока-колу. Проклятые идиоты режутся, истекают кровью, как заколотые свиньи, и делают вид, будто ничего не заметили! Уинт был таким же — один раз разорвал руку о колючую проволоку, а вел себя так, словно занозил палец. Пытался казаться крутым. Вероятно, если снять с Вэнса полсотни фунтов жира, получится вылитый Уинт.

Она встряхнулась. Что это, жара? Или висящий в воздухе дым? Селеста никогда не чувствовала ни капли влечения к Эду Вэнсу и однозначно не собиралась начинать. Швырнув жестянку в корзину для мусора, она резко сказала:

— Я хочу знать, кой черт здесь творится, и _с_е_й_ч_а_с _ж_е_!

Вэнс перестал принюхиваться. Не корица, решил он. Наверно, гамамелис. Он подошел к столу и достал ключи от патрульной машины.

— Вам говорят! — фыркнула Селеста.

— Мне надо съездить за Дэнни Чэффином к нему домой. Дежурные сбежали. Хотите услышать, в чем дело, придется поехать со мной. — Он уже шел к двери.

— Нечего забастовки устраивать!

Шериф остановился.

— Мне надо запереть контору. Вы идете или нет?

Ад Селеста представляла себе именно как поездку в патрульной машине, где за рулем трясутся жиры Вэнса, но поняла, что придется стерпеть.

— Иду, — процедила она сквозь зубы и последовала за шерифом.

24. СТИХИЙНОЕ БЕДСТВИЕ

— Господи помилуй! — Хитрюга Крич выглянул из треснувшего окна и посмотрел на пирамиду. Он так и не снял желто-синюю клетчатую спортивную куртку. Рыжий клок волос взмок от пота и прилип к сверкающей лысине. Слышишь, Джинджер: свались эта штука двумя сотнями ярдов севернее, мы сейчас лежали бы в могиле. _К_а_к_, черт возьми, я объясню это мистеру Брассуэллу?

Джинджер Крич задумалась. Она сидела в кресле-качалке в обшитой сосновыми панелями гостиной. На Джинджер был простой синий халат, на ногах — тапочки, в седеющих волосах — розовые трубочки бигуди. Она хмурилась.

— Стихийное бедствие, — решила она. — Так и скажешь. Промысел Божий.

— Стихийное бедствие, — повторил Хитрюга, пробуя, как это звучит. Нет, на это он не купится! И потом, будь это метеорит или что-то, упавшее не по собственной воле, вышло бы, что это стихийное бедствие. А раз оно соображает, какое ж это стихийное бедствие? Где тут промысел Божий?

Харв Брассуэлл, начальник Крича, сидел в Далласе и, когда речь заходила о возмещении убытков, становился весьма прижимистым.

— Ты хочешь сказать, что у Господа нет воли и разума? — спросила Джинджер, прекращая покачиваться в кресле.

— Нет, конечно! Просто стихийное бедствие — это буря, засуха… в общем, то, что по силам вызвать только Богу. — Звучало это все равно неубедительно, но Кричу вовсе не хотелось раззадорить Джинджер: жена исступленно верила в Эрнста Энгсли, Кеннета Коуплэнда и Джимми Свэггарта. — Вряд ли Господь имеет отношение к тому, что произошло.

Кресло-качалка продолжало поскрипывать. Комнату освещали три керосиновые лампы, подвешенные к люстре, имитирующей тележное колесо. На телевизоре горели две свечи. На книжных полках теснились номера "Читательского дайджеста", стопки "Географического журнала", тома страхового законодательства, сборники полезных советов из серии "Как заинтересовать клиента" и религиозная литература Джинджер.

— Держу пари, эта штука стряхнула с фундаментов все дома в городе, раздраженно сказал Хитрюга. — А девяносто процентов окон наверняка побито, провалиться мне на этом месте. И все улицы в трещинах. Я никогда не верил в летающие тарелки, но, клянусь Богом, если это не звездолет, тогда я не знаю, что это!

— Я не хочу об этом думать, — сказала Джинджер, принимаясь раскачиваться сильнее. — Никаких звездолетов.

— Да уж не Леденцовая гора, будьте покойны! Господи, что за бардак! Он провел по лбу прохладным стаканом чая со льдом, который держал в руке. Разумеется, с отключением энергии холодильник перестал работать, но в морозильнике пока сохранилось несколько ванночек с кубиками льда. Правда, было так жарко, что долго продержаться они не могли. — Этот полковник Роудс устроил совещание с шерифом и мэром Бреттом. Меня, правда, не позвали. Наверное, я недостаточно важная персона. Я могу каждому в городе продать страховой полис и ждать до посинения, и все равно я недостаточно важная персона. А все ты! Большое тебе спасибо!

— Кроткие наследуют землю, — отозвалась Джинджер, и Хитрюга нахмурился, поскольку не понимал, о чем она. Он думал, что она и сама этого не понимает.