Кусака

Она надеялась усвоить местный язык, задержаться настолько, чтобы успеть рассказать о себе и о том, почему бешено мчалась по звездному коридору, и покинуть их планету задолго до _с_о_б_ы_т_и_й_. Ей совершенно не приходило в голову, что у человеков еще нет межзвездных средств сообщения — ведь почти все известные Дифин цивилизации их имели. "Ловушка готова захлопнуться, — подумала она, — но не следует очертя голову бросаться в нее. Пока не следует. Ведь еще есть шанс". Она пообещала, что д_о_ч_ь_ не пострадает. А свое слово Дифин держала.

Она отвернулась от небесной решетки и черной пирамиды, но они стояли перед глазами, страшные и безобразные, точно открытые раны.

Они подошли к дому Хэммондов. Сержант постучал в дверь, подождал и, не получив ответа, постучал снова.

— Никого, — констатировал он. — Как думаешь, тебя ищут?

— Я здесь, — ответила она, не вполне понимая. Существо "Сержант" было разрушителем языка.

— Я-то знаю, что ты здесь, и _Б_е_г_у_н_ тоже, но… и мастерица же вы, барышня, крученые мячи давать!

— Крученые мячи?

— Ага. Крученый мяч, фастболл, спитболл — бейсбол.

— А. — На губах Дифин мелькнула улыбка узнавания. Она вспомнила живые картинки тээ-вээ. — Осторожность!

— Точно. — Сержант нажал на ручку двери, и дверь открылась. Глянь-ка! Видно, уходили впопыхах. — Он просунул голову в дверь. — Эй, это Сержант Деннисон! Есть кто дома? — Разумеется, никто не отозвался. Сержант закрыл дверь и оглядел улицу. Кое-где в окнах дрожали огоньки свечей. Учитывая неразбериху последнего часа, понять, где Хэммонды, было совершенно невозможно. — Хочешь пойти поискать своих? — спросил он у Дифин. — Может, мы сумеем их отыскать…

Голос Сержанта потонул в шуме винтов вертолета, который пронесся в шестидесяти или семидесяти футах над землей, держа курс на запад. Дифин не удержалась на ногах, ее толкнуло вперед. Она обеими руками вцепилась в Сержанта и прижалась к нему, дрожа всем телом.

Напугалась до смерти, подумал Сержант. И кожа холодная, и… Ох ты, сама от горшка два вершка, а хватка-то какая! В пальцах у Сержанта ощутимо покалывало, будто рука попала в силки из низковольтного кабеля. Ощущение не было неприятным — только странным. Он увидел, что Бегун, тоже напуганный вертолетом, носится вокруг них.

— Не бойся. Это просто машина, — сказал он. — А твои очень скоро должны вернуться.

Дифин крепко держала его за руку. Электрическое покалывание поднималось по предплечью. Сержант снова услышал, что у девочки урчит в животе, и спросил:

— Ты вообще-то обедала?

Она все еще была слишком напугана, чтобы говорить.

— А то до моего дома, можно сказать, рукой подать. Это в двух шагах отсюда, на Брасос-стрит. Там… это… есть свинина с бобами и хрустяшшая картошка. — Покалывание добралось до локтя. Девочка не отпускала его руку. — Как насчет тарелочки свинины с бобами? А потом я опять сведу тебя сюда, и мы погодим твоих папку с мамкой. — Сержант не разобрался, одобрила девчушка план или нет, однако, когда он сделал первый шаг, Дифин последовала за ним. Он спросил: — Тебе когда-нибудь говорили, что у тебя странная походка?

Они пошли в сторону Брасос. Рука Дифин словно приросла к руке Сержанта. Энергия, которую она выделяла, мерно пульсируя, текла по нервным окончаниям Сержанта в плечо, шею и дальше, в кору головного мозга. Сержант почувствовал легкую головную боль. Опять железяка за свое, подумал он.

Бегун трусил рядом. Сержант сказал собаке:

— Ох и любишь ты попрыгать…

Короткий укол боли в голове. Словно проскочила искра в свече зажигания.

Бегун испарился.

— О-хо-хо, — пробормотал Сержант. Свечу замкнуло.

И Бегун опять появился. Настоящий зайка-попрыгайка.

Лицо Сержанта заливал пот. Что-то случилось — вот только он не знал, что. К руке накрепко приклеились пальцы девочки, голова болела. Бегун побежал вперед, чтобы, свесив розовый язык, подождать хозяина на крыльце.

Дверь была не заперта — как всегда. Сперва Сержант впустил Бегуна, потом взялся искать керосиновую лампу и спички, и Дифин, наконец, выпустила его руку. Но свеча зажигания в мозгу у Сержанта искрила, и половина тела Деннисона, та, с которой стояла девочка, наполнилась колким огнем. Сержант зажег лампу. Свет отчасти разогнал тени. Но это были хитрые тени: Бегун то был виден, то пропадал.

— Барышня, — сказал Сержант, опускаясь на стул в безукоризненно чистой комнате с выметенным и вымытым полом, — мне… что-то мне плохо. Бегун запрыгнул к нему на колени и лизнул в лицо. Он обнял пса. Девчушка наблюдала за ним, стоя у самой границы света и тьмы. — Господи… голова моя, головушка. Ей-Богу, там будто взвод барабанщиков… — Сержант моргнул.

Его руки обнимали пустоту.

Под черепом шипело. По лицу струился холодный пот.

— Бегун? — прошептал Сержант, и его голос сорвался. Лицо исказилось. — Бегун? О Господи… о Господи… не приноси палочку. — Веки Сержанта затрепетали. — Не приноси. НЕ ПРИНОСИ ПАЛОЧКУ!

Дифин стояла рядом. Она поняла, что человек смотрит в то измерение, куда ей не заглянуть, и очень тихо сказала:

— Рассказать мне. Что есть Бе-гун?