Кусака

Шипы, которыми заканчивался хвост, глубоко вонзились в грудь пилота. Голова, левая рука и почти вся верхняя часть торса Тэггарта исчезли в кровавом вихре среди проблесков металла и летящего стекла. Не останавливаясь, хвост стрекозы, будто консервный нож, прорезал спинку пилотского кресла. Ганнистон увидел, как сокращающиеся черные мышцы и шипастый шар со скоростью товарного поезда пронеслись мимо него, разорвали бок вертолета и исчезли снаружи. Он истерически расхохотался. Лицо его было залито кровью Тэггарта.

Закрутившись в небе, безнадежно покалеченный вертолет размашисто описал некое подобие круга. Роудс ошеломленно смотрел сквозь разбитое стекло, как перед ними вырастает северная стена банка.

Он не мог двигаться. Не мог думать. Повсюду была чья-то кровь. Кресло пилота занимал бесформенный куль, которому там вовсе нечего было делать, однако рычаг управления сжимала серая рука… она, несомненно, должна была кому-то принадлежать. Выла тревога. По всей приборной панели мигали красные лампочки. Крыши Инферно стремительно шли вверх, и у Роудса возникло жуткое ощущение, будто он сидит неподвижно, в то время как мир и ветер пришли в ужасающее движение. Над ними выросло здание банка. Сейчас разобьемся, спокойно подумал полковник. Тут он услышал смешок, и этот неуместный звук снова заставил шарики у него в голове закрутиться: через несколько секунд они расшибутся о здание банка.

Роудс потянулся к рычагу управления, но мертвые мышцы серой руки, которая стискивала его, уже окоченели, и рычаг не двигался. Полковник моргнул, увидел перед своим креслом — креслом второго пилота — рукоять рычага правого поворота и схватился за нее. Винты не отреагировали. Управление сдохло, подумал Роудс. Нет, нет… переключатель переноса…

Потянувшись через труп Тэггарта, Роудс ткнул в шарнирный рычаг переброски управления, расположенный на приборном щитке. Зажглись предупредительные лампочки. Роудс уже больше двух лет не летал на вертолете пилотом, но времени уточнять курс не было. Полковник притиснул ногой педаль, приводящую в действие задний винт, левой рукой отклонил рычаг управления, а правой сбросил скорость. Здание горой высилось перед ним, и в тот самый миг, когда вертолет в ответ на манипуляции Роудса начал крутой поворот, полковник понял, что места не хватит.

— Держись! — крикнул он Ганни.

Когда вертолет сворачивал в сторону, задний винт разбил одно из уцелевших окон второго этажа и разрубил письменный стол. Главные винты прошлись по кирпичу, высекая фонтаны искр. Хвостовой винт врезался в стену. Маслопровод порвался, вспыхнуло масло. Полностью потерявший управление вертолет продолжал разворот, взбрыкивая, точно разъяренный мустанг.

Роудс увидел, что стрекоза, крепко прижав крылья к спине, бросилась на них, молотя шипастым хвостом. Он выкрутил рычаг до отказа. Вертолет страшно содрогнулся и завис.

Раздался такой звук, словно кто-то надрывно втянул в легкие воздух, и, прыгнув вперед, вертолет пролетел еще двадцать футов к земле.

Прожужжав у Роудса над головой, стрекоза ударилась в стену банка и разбилась, как насекомое о мухобойку. Она смялась с сырым мягким шлепком, на кирпичи полетели какие-то темные куски. Роудса поглотил вал янтарной жидкости, а потом вертолет, захлебываясь, вырвался из ливня инопланетной субстанции, и полковник увидел Кобре-роуд, которая неслась вверх, чтобы принять их в свои объятия.

Вертолет задел брюхом мостовую, подпрыгнул и снова упал на землю. Его протащило по Кобре-роуд, мимо Престон-парка (припаркованный у него на дороге коричневый пикап отнесло в сторону) и волокло еще футов шестьдесят. Мотор заглох, но винты крутились. Наконец вертолет остановился почти вплотную к зеркальной витрине «Выгодной покупки», где красными буквами значилось: «УЕХАЛ ЗА ТОВАРОМ».

— Ну… — услышал Роудс собственный голос — полковнику просто хотелось убедиться, что он жив. Больше он ничего не сумел придумать, поэтому повторил: «Ну…» Но тут, почуяв запах горящего масла и расслышав потрескивание пламени у хвостового винта, полковник понял, что, по всей вероятности, пробит бак и лучше сматываться подобру-поздорову. Он обернулся, чтобы убедиться, все ли в порядке с Ганнистоном. Забрызганный кровью и янтарным соком молодой человек смотрел широко раскрытыми глазами и больше уже не смеялся. Роудс сказал: «Пошли!» и отстегнул ремень безопасности. Ганни не реагировал, поэтому Роудс торопливо расправился с его ремнем сам и изо всех сил толкнул капитана. «П о ш л и!»

Они выкарабкались из вертолета. Увидев бегущие к ним четыре фигурки, Роудс крикнул: «Не подходить!» Те повиновались, и Роудс с Ганнистоном пошатываясь пошли прочь от покореженной машины. Примерно через восемь секунд взорвался хвостовой отсек. В витрину «Выгодной покупки» влетел кусок металла размером с противень. Через три секунды после первого взрыва вертолет объяло оранжевое пламя, и под купол решетки, к облакам, снова поднялся черный дым.