Кусака (СИ)

- На кошечках станем тренироваться, - я бросил взгляд на раздувшегося от важности Димона, - Походу ему уже и рыба не нужна. Главное, стать частью большой дружной семьи пугателей жаб и лягушек.

Впрочем, водитель быстро пришёл в себя и большую часть дороги развлекал нас рыбацкими байками, то ли подслушанными у пассажиров, то ли придуманными прямо сейчас. Нет, ну например история про сома, у которого в брюхе играл мобильник, во время ловли, выглядела совсем ненатурально. Да и размеры усатого чудовища вызывали сомнения.

- Сейчас. - Димка загибал пальцы, пока мы поднимались на лифте, - Выйду во двор, покажу всем удочку и они просто офигеют!

- Во-первых, следим за языком, - двери открылись и мы вышли на площадку, - А во-вторых, сначала - нормально кушать, а уж потом - всё остальное. И в-третьих - костюм и удочка остаются дома, пока у них не начала болеть голова. Ясно?

- Странный запах. - Димка поморщился, - Воняет...

И точно: какие-то пряности или примеси в табаке. Нанюхался я такого Диора во время рейдов. Странно и чувства словно взбесились. Так обычно бывает, перед тем, как сработают заряды и ты ворвёшься в помещение, полное объектов. Мне даже почудилось шумное дыхание выше по лестнице. Что за чёрт?

- Быстро домой, - Димка вскинул на меня встревоженный взгляд, - Давай. Давай.

Я нажал кнопку звонка и запор тут же щёлкнул, словно Маша стояла прямо за дверью. Ждала? С верхнего этажа послышался торопливый топот нескольких человек и я заслонил сына плечом. Потом рванул дверь на себя. Её ещё и пнули изнутри!

Уже понимая, что случилась беда, я отшвырнул букет в сторону и попытался отправить Диму вниз по лестнице. Не успел. Да и судя по звукам, оттуда тоже кто-то бежал.

В следующий миг мощный удар чем-то твёрдым по затылку бросил меня на колени. Но я почти не ощущал боли, вслушиваясь в затухающий крик сына:

- Па-апа!

В глазах всё плыло, но силы бороться ещё оставались. Почти наугад я пнул смутную фигуру, занёсшую руку для удара. С коротким воплем неизвестный пропал из виду и в следующее мгновение град ударов обрушился на голову. Ни парировать, ни увернуться. И я провалился в чёрную бездну.

Лучше бы я там и оставался.

Пришёл в себя от потока холодной воды, который кто-то вылил на многострадальный затылок. Жутко болела голова, правый глаз едва видел, а в левом крутились разноцветные звёздочки. Во рту - кровь и кусок какой-то тряпки, прижимающей язык к шатающимся зубам.

Ещё один поток и я дёрнулся, попытавшись встать. Ага. Я на кухне и мои руки с ногами намертво прикручены к чему-то сзади. Рядом смутно различалось пятно, напоминающее человека. Кажется у него в руках какое-то оружие.

- Сиди, шакал!

В голосе хорошо различался восточный акцент, значит меня выследил кто-то из прежних клиентов. Скверно. Среди них попадались весьма опасные. Стало быть, вот зачем звонил Леонид Борисович.

И внезапно, сквозь тусклое марево мыслей прорвалось пронзительное: Маша и Димка! Вцепившись зубами в кляп, я попытался подняться, разорвав путы и получил удар по голове.

- Сиди, шакал! - повторил стоящий рядом и принялся болтать на фарси, что-то про неверных.

А потом дверь кухни открылась и вошёл Басмач. Прям, как с ориентировки. Только вместо чёрного кожаного плаща - серый пиджак и джинсы. А в руках - тот самый дробовик, которым террорист так любит орудовать, расправляясь с заложниками. Меч Магомета, как он его называет.

Назим протянул руку и взяв стул, поставил его передо мной. Потом сел, похлопывая обрезом по коленям и задумчиво уставился в окно. Во всех движениях бородатого мужчины скользила сонливость сытого кота, но я знал, что этот деланный покой в любую секунду может взорваться бешенным взрывом насилия. Чего ещё можно ожидать от урода, употребляющего полдюжины разновидностей всякой дури и посвятившего жизнь уничтожению неверных.

И в руках этого гада жизнь моих близких!

- Ты знал, что Рашид собирался стать имамом? - Назим, казалось обращался к цветочным горшкам на подоконнике, - Не отвечай. Знаю, когда вы готовили свою змеиную вылазку, то намеревались получить мою голову, а не жизнь несчастного мальчишки, едва разменявшего шестнадцать вёсен.

Мальчишка к тому времени успел вдоволь нахлестаться чужой крови и когда мы вошли на базу, без лишних колебаний схватился за автомат. Приказ был чётче некуда: подавить сопротивление всеми возможными способами. Всеми.

- Он писал такие проникновенные стихи, - по смуглой щеке поползла слеза. Слёзы крокодила, вот, как они выглядят, - Когда я их перечитываю, то не могу сдержать слёз. Это я - солдат пророка, закалённый в битвах с неверными псами.

Басмач говорил на чистом русском, что совсем неудивительно, учитывая, кто и где его учил. Так же чисто он мог говорить на английском, французском, немецком и ещё десятке других языков. Смертоносная тварь, которую взрастили сволочи из ЦРУ, а потом сами об этом горько пожалели.

- Когда я хоронил брата, - теперь Басмач разговаривал с дробовиком, - То поклялся, что заставлю страдать всех, кто приложил руку к этому злодеянию. Страдать физически и душевно.