Кусторез для терний

— А, — Сергей Павлович улыбнулся, — приехали вчера. Губа вперёд, хвост пистолетом, с порога начали требовать и приказывать, показывать, что я тут никто, а они – наше всё. Я их послушал, — Сергей Павлович хитро посмотрел на Хрущёва, который слушал внимательно, — начали бузить, грозить, дебоширить, как ежовцы на выезде, грозить всем вокруг карами. Вот охрана из комитета их и вывела из здания. Вроде бы даже пинка дали, для ускорения в нужном направлении.

Хрущёв усмехнулся:

— Правильно сделали. Я так и приказал. Правда, поиздевался ты над ними знатно. Итак, что у нас с пилотируемым кораблём?

Сергей Павлович согласно кивнул, меняя тему:

— Теоретически – всё готово. Корабль испытан, ракета готова, кандидатов уже отобрали. Старт планируем весной.

— Американцы не опередят?

— Они даже близко не подобрались, — хмыкнул Королёв, — так что первые мы, а их тут не стояло. На зиму у нас запланировано восемь стартов Р-7 со спутниками Глобал-ТВ.

— Сколько? — удивился Хрущёв, — восемь?

— Восемь, — невозмутимо ответил Сергей Павлович, — и за каждый из них нам платят по пять миллионов долларов. Почти половину придётся отдать наземной команде, заводам.

— А не жирно? — Хрущёв удивился.

— Нет, работа тяжёлая и крайне ответственная, — качнул головой конструктор, — Какой-нибудь оболтус не довернёт гайку – и вся ракета взорвётся, поэтому приходится кнут делать больнее, а пряник слаще. Иначе с нас ещё возьмут за уничтоженный спутник, а это по два миллиона долларов за штуку. Сейчас уже все поняли, чьи деньги и за что они получают, поэтому команда старается особенно тщательно.

Хрущёв не решился нагрузить Королёва ещё сильнее – в конце концов, тот показал обещанный результат, да и практическая нагрузка на бюджет от его проектов снизилась почти втрое против обычного. Поэтому даже участливо спросил:

— Может, нужно чем-то посодействовать? У нас ещё военные просят спутники связи вывести.

— Выведем, — пожал плечами Королёв, — почему нет. Только расписание стартов на зиму уже есть и менять его невозможно. Уплочено. А вот в мае-июне будет свободное время, тогда и посмотрим.

* * *

Сколько нужно советскому человеку места, чтобы умыться? Сколько – чтобы раздеться? Сколько советской женщине нужно нижнего белья?

В общем и целом, прочитав про высчитывание всяческих прожиточных минимумов, я пришёл в неописуемый… ужас. Ужасно то, что квартиры строили и рассчитывали тоже по минимуму. Теперь понятно, почему хрущобы так активно распространились по стране – архитекторы обладали ничтожно малыми ресурсами строительства. Фактически, у них не было ни массовой строительной техники, ни квалифицированных рабочих. Это только в кино студент Шурик подрабатывал на стройке, а тут вполне часто использовали труд местных дебоширов.

Поэтому у меня даже вышел небольшой скандал с советским чиновничеством, которые зарубили на корню мою идею построить жильё для королёвцев. Это сочли шуткой, глупостью, фантазёрством и идиотизмом, они просто не поняли, что мне нахрен не сдались их рабочие и материалы – землю бы выделили в городе, и сами всё построим. Вот тут уже стена – люди просто не понимали, что значит сами? Как это?

Пришлось армии моих юристов дойти до местного начальства, а проект жилья для рабочих предприятия „Космос“ оказалось притчей во языцех и городской легендой, которую друг другу пересказывали, просто не веря в то, что мы действительно будем строить большие и объёмистые ЖК.

* * *

Шпильман устало потёр виски. Проблем у него всегда было много, а сейчас – очень много. Да плюс тут ещё вдобавок – проблема торговли. Давид, как водится, нередко относил ненужные или просто не нравящиеся ему, но купленные вещи в местный комиссионный магазин. За неделю он оттащил туда новый катушечный магнитофон „Сони“, моднявые нынче, но не подошедшие ему джинсы, тостер, коллекцию пластинок с местной музыкой, а также фотоаппарат „Кодак“, которым он всё-таки пытался научиться фотографировать, пока окончательно не убедился в бесперспективности плёночной фотографии.

Постепенно установилась такая ситуация в комиссионном магазине, единственном в городе, что некоторые даже дежурство устраивали перед магазином. Ведь туда свозили некоторые товары и остальные люди, и итальянские джинсы тут уже были верхом мечты, не говоря уже про американские. А настоящие, не палёные, пластинки?

Приехав на своём БМВ к комиссионному магазину, Давид обнаружил, что его, магазин, облепили люди – несколько человек ждали на периферии, кто-то держался поближе к двери… Курили, спорили, играли в карты – всего человек десять, может чуть больше. Давид вышел из машины, опасаясь, что это хулиганы, но не пришлось – едва он подъехал, все дела мгновенно прекратились. Надо отметить, что Шпильман не жалел советских людей и прилично одевался, в отличие от своего шефа, который носил только варианты формы, Давид мог похвастаться прекрасными известными и не очень брендами в одежде, обуви и аксессуарах. Поэтому вид у него был вполне нормальный для состоятельного европейского еврея. Машина тоже.