Кусты для Рояля (СИ)

— Знаете, на самом верху я все-таки не удержался и обеими руками вцепился в аппетитную попку, стал мять, целовать и… чуть не рухнул вместе с красавицей. Она с придыханием сказала: "А-ах-х!", — и немножко прогнулась мне навстречу. Ну тут уж я чуть не вбросил ее внутрь на сено и стал быстро-быстро освобождать ее от одежды. А она в это же время освобождала меня. Потом мои руки запорхали по ее гладкому телу, словно пальцы музыканта по струнам. Губами и языком я им помогал. Мы еще только начали, а девушка уже чуть ли не кончает, а уж когда я лизнул ее пупок и стал спускаться ниже, она так вцепилась в мою шевелюру, да притиснула к себе, что я аж почти задохнулся. Я ее ублажил чуток языком, а когда ее прям заколотило от страсти, вдул ей прямо по самые по помидоры. Ох, мужики, что было-то! Огонь, а не девка! Ее вопли небось вся деревня слышала. Да еще с рыком и воем таким, что аж мурашки по коже. Заво-о-о-о-одит, прям ужас. Я где-то там с краю сознания уж даже побаиваться начал — а ну-ка батяня ее не вовремя с поля вернется? Или из братьев кто? Не. Я их не боялся. Я ж четверых отметелить могу, как неча делать. Ну-так не бить же ее родню-то. Неудобно получится. В общем, часа три мы так с ней прокувыркались. Она оказалась ненасытной, как нимфа речная… С нимфой-то? И с ней дело имел. Помню как-то раз остановился наш обоз у речки, а я тогда в слугах у барона Никоса служил, так вот там… Ну это отдельная история. Доскажу про ту деревню. Собственно рассказывать почти нечего больше. Я то готов был продолжать, да красавица пощады запросила. Да я и сам уже вижу — стоит сиську лизнуть, она уже и в судорогах сладостных бьется. Вроде как больше и делать ничего такого уже не надо. Ну я ж не изверг какой. Отодвинулся и передохнуть дал. Она ж потом после меня и не взглянет больше ни на одного парня, а ей еще замуж выходить. Мне-э-э-э-э?! Жениться?! Тут все очень непросто. Потом расскажу. Значит, полежали мы чуток, отдохнули, да спускаться на землю грешную начали. Уже у калитки стоим, прощаемся, глазки у краткосрочной любви моей блестят, слезинки скатываются, она меня все уговаривает остаться. Обещает с родителями все решить, приданое богатое нам в семью принести: дом там, свиней, гусей, курей, перин да подушек. Мне аж на минуту и в самом деле остаться захотелось, да одумался, простился с ней ласково, слезинки губами высушил, повернулся, а тут — нате вам… явление.

Я допил пиво и снова внимательно присмотрелся к кружке — вдруг там на дне еще пивка чуток осталось. Понятливые слушатели моментом налили до верху, да соленой рыбки миску ближе подвинули.

— Ну что там? Что? Дальше давай, паря. Не тяни!