Кутгар

Хатфур промолчал. Он словно прислушивался к чему-то. Со стороны колодца долетал неясный шум.

— Все, — сказал демон. — Они несут дезинтеграторы энергии. А-а-а!

Хатфур издал ужасный крик боли, заставивший корабль содрогнуться. Человек тщательно прицелился и принялся расстреливать мерцающее жерло, откуда изливались смертельные для артефакта лучи. Демон извивался в муках. Он слабел, разлагаясь на первоначальный хаос. Внезапно, собрав последние силы, Хатфур закричал:

— Приятель, назови моим именем какую-нибудь звезду!

Затем человек почувствовал, как тело демона оставляет его, сжимается в комок, раскаленный и пульсирующий. Сорвавшись с места подобно стартовавшей ракете, Хатфур устремился вперед и вонзился в покрытую серыми плитами стену. Раздался оглушительный взрыв, швырнувший человека в темноту…

Сколько продолжалось забытье, сказать невозможно, но, верно, не очень долго. Когда сознание вернулось, человек обнаружил, что лежит на растрескавшейся земле, а над ним возвышается серая громада корабля.

Корабль тумаитов располагал мощнейшей системой защиты, но энергия, исторгнутая умирающим демоном, была запредельной даже для нее. Артефакт пробил броню насквозь, а образовавшийся смерч выбросил человека наружу.

С трудом пошевелившись, человек сорвал с лица маску. В голове пьяно шумело, ужасно болели спина и левая рука. Падение с огромной высоты давало о себе знать. Тумаиты еще не опомнились. Постанывая, человек поднялся с земли и устремился к спасительному лесу.

Он бежал, прилагая невероятные усилия, чтобы не упасть. Зажатый в руке бластер чугунной гирей бил по бедру, в горле першило, из глаз текли слезы, утирать которые не было ни сил, ни времени. Нагое тело было сплошь покрыто кровавыми ссадинами и синяками. Он был жалок, спасающийся бегством человек, но у него были острые зубы и когти.

Человек успел достичь первых деревьев, когда корабль ожил и из чрева его начали выползать уродливые механизмы, похожие на гигантских гусениц. Охота на существо, именующее себя человеком, продолжалась.

* * *

Так вот какая она, легендарная планета Зрентша. Зрентшианцу следовало б узнать ее раньше. Бесконечные белоснежные просторы, лишенные солнца, света и жизни. Планета, которую сгубило ненасытное властолюбие ее обитателей. Родина, которую зрентшианцу никогда не приходилось видеть.

Здесь надлежало б вставить лирическое отступление о пашнях, вечнозеленых лугах и беспредельной ностальгии по родному дому, но зрентшианец не был поэтом, да и времени на излияние родственных чувств у него тоже не было. Существо несло смерть. Зрентшианец должен был найти способ, как избежать ее.

Он не знал, что за оружие держит его враг, но чувствовал, что от него исходит смертельная опасность. Как детеныш дикого зверя чувствует инстинктивную неприязнь к человеку, так зрентшианец ощущал угрозу, исходившую от неведомого оружия.

Внешне оружие походило на пернач, подобный тем, что были на вооружении у гвардейцев Аквилонии, той самой Аквилонии, что существовала в Дикие века. Только отточенные пластины этого пернача не прилегали к рукояти, подобно лимонным долькам, а расходились в стороны блестящими серповидными когтями. Существо назвало свое оружие кауром. Зрентшианец слышал о кауре, о нем рассказывал Командор. Лишь этим оружием можно было убить зрентшианца.

И потому он медленно отступал, не сводя глаз со своего врага. Так медленно, как только мог. Зрентшианец делал крохотные, едва заметные шаги, обратив мышцы ног в пружины, способные в любой момент разжаться и бросить тело в сторону, назад или вперед в соответствии с желанием хозяина.

Существо надвигалось столь же медленно, с угрожающей неспешностью, словно примеряясь для стремительного удара. Глаза его то блекли, то загорались камедным огнем. Они смотрелись бы необычайно красиво, не будь в них угрозы и жестокости, превосходящей даже ненасытную жестокость зверя. Это были глаза существа, которому убийство доставляло радость — не из разряда тех, что служат утолению кровавого инстинкта. Эта радость ублажала мозг — могучий и жестокий, и еще больной. Ведь здоровый мозг может быть жестоким, но он не испытывает от своей жестокости ни радости, ни наслаждения. Для существа жестокость оборачивалась оргазмом.

Хотя зрентшианец и ожидал нападения, но когда существо рывком бросилось вперед, он на мгновение замешкался. Лепестки каура с визгом пронеслись у самой его груди, в двух местах раскроив одежду. И тут же без всякой паузы последовал новый удар. Выяснилось, что помимо прочего враг обладает замечательным для бойца строением тела. Оно было связано с нижними конечностями таким образом, что могло вертеться вокруг своей оси словно на шарнире.