Кутящий Париж

Маршруа и Превенкьер переглянулись. Легкомыслие, беспечность Этьена поразили банкира. «Что, не прав ли я был? — как будто говорили глаза Маршруа. — Совсем беспутный малый. Выгнать его из собственной фабрики значит оказать ему услугу. Он погубил бы ее своей неспособностью и безумием».

— Вот банковый чек на шестьсот тысяч франков, — сказал Превенкьер. — Для порядка мы подпишем условие.

Этьен взял магический листок, суливший ему продолжение беспечальной жизни, и воскликнул с оживлением:

— Пришлите мне условие, я приложу свою руку. Ну, вот и кончено!

— Вот и кончено! — весело подхватил Маршруа.

У Леглиза гора спала с плеч. Он развеселился и спросил, не может ли засвидетельствовать свое почтение мадемуазель Превенкьер, после чего, пожав руку Маршруа, уходившему домой, прошел в гостиную, где к нему тотчас присоединилась Роза.

— Вы останетесь у нас завтракать с папа? — спросила она.

— Нет, сударыня, я спешу. Но мне не хотелось уйти, не повидавшись с вами. Я на вас сердит… вы нас забыли… Моя жена ужасно сожалеет об этом, а наши знакомые в отчаянии…

— Я, право, боюсь вас стеснить. — Разве веселье пугает вас?

— Нет, но я все еще не могу расстаться с провинциальными привычками и ложусь рано. А ведь вы не спите по ночам.

— Правда, что все мы полуночники. Но ведь мы никого не стесняем. Никто не обязан сидеть до последнего поезда. Вот ваш батюшка недавно преспокойно покинул нас в театре и увез госпожу де Ретиф…

В этих словах Этьена не было ни малейшей иронии. Он был слишком уверен в Валентине, и ему не приходило в голову, чтобы Превенкьер мог иметь на нее виды. Тем не менее хозяина бросило в краску. Связь госпожи де Ретиф с Этьеном была известна всем и казалась прочнее всякого супружества, Поэтому банкир смотрел на Леглиза как на законного обладателя красавицы; вдобавок, Этьен отлично владел шпагой и пистолетом. Немудрено, что Превенкьера покоробило при имени госпожи де Ретиф, и он поспешил сказать смущенным тоном:

— Да, я проводил ее, нам было по дороге.

— Признайтесь, что вы ее похитили, — смеясь, приставал Этьен; он заметил замешательство Превенкьера, но не понимал его причины.

— Это прямо очаровательная женщина и чрезвычайно добрая, — уклончиво прибавил хозяин.

— Совершенная правда! Я уверен, что при ближайшем знакомстве она понравится мадемуазель Розе. У ней столько вкуса и ума. Она всегда выручит вас полезным советом. Кроме того, на такую приятельницу можно положиться.

Похвалы Леглиза восхищали Превенкьера. Со вчерашнего дня он мечтал ввести госпожу де Ретиф в свой дом и не знал, как это устроить. Теперь же Этьен сам бессознательно помогал его планам. Несмотря на свое смущение, Превенкьер почувствовал жалость к бедному малому. Как он наивен и прост! Его надувают и в деньгах, и в любви! Такие люди как будто обречены на всякие неудачи.

— Я только что собирался предложить моей дочери поехать со мной к госпоже де Ретиф, — сказал банкир, — так будет гораздо приличнее.

— Вы доставите ей большое удовольствие. Она вас очень уважает и отзывалась о мадемуазель Превенкьер с величайшей симпатией.

В эту минуту Этьен мог добиться всего, что ему было угодно, от своего кредитора, и будь он подальновиднее, то избежал бы многих бед. Превенкьер чувствовал себя молодым, счастливым, блестящим, и все окружающее представлялось ему в розовом свете. Этот бедный маленький Этьен внушал симпатию своему заимодавцу. Еще немного, и тот предостерег бы его против Маршруа, который предавал несчастного в его собственном доме. Но Этьен уже прощался, не подозревая поднятого им волнения.