Кутузов

Затем полководец собрал генералов и старших офицеров на торжество по случаю громкой виктории. Только что им были отправлены реляции. Екатерине: «Гордый Измаил у ног Вашего Императорского Величества»; Потемкину: «Не бывало обороны отчаяннее обороны Измаила, но Измаил взят – поздравляю...» Теперь он по праву ожидал себе желанной награды – фельдмаршальского жезла.

За обедом, между тостами, Суворов оказывал особенное внимание Кутузову и самолично подкладывал ему на тарелку лучшие куски жаркого.

– Ваше сиятельство, – спросил Михаил Илларионович, когда отгремели здравицы в честь государыни и всего российского воинства, – почему изволили вы поздравить меня комендантом, когда я отступил?..

Полководец помедлил, но затем ответил своей обычной скороговоркой:

– Я знаю Кутузова, а Кутузов знает меня. Я знал, что Кутузов будет в Измаиле. А если бы не был взят Измаил, Суворов умер бы под стенами Измаила – и Кутузов также... – И добавил, обращаясь к собравшимся: – Кутузов находился на левом крыле, но был моей правою рукою...

В конце обеда зашел разговор о генералах – кто из них умнее и искуснее. Большинство отдавало предпочтение Кутузову. Суворов, вступив в разговор, подхватил:

– Так, так! Он умен! Очень умен!.. – и сказал, уже вполголоса: – Его и сам Рибас не обманет...

В списке отличившихся при взятии Измаила о Михаиле Илларионовиче говорилось: «Генерал-майор и кавалер Голенищев-Кутузов оказал новые опыты искусства и храбрости своей, преодолев под сильным огнем неприятеля все трудности, влез на вал, овладел бастионом, и когда превосходный неприятель принудил его остановиться, он, служа примером мужества, удержал место, превозмог сильного неприятеля, утвердился в крепости и продолжал потом поражать врагов».

На документе Потемкин начертал: «Третий класс Георгия». Помимо боевого ордена Кутузов был произведен в генерал-поручики. Ему вверили войска, расположенные между Днестром и Прутом.

С падением Измаила можно было надеяться, что турки станут уступчивее. Действительно, прервавшиеся было переговоры вновь возобновились. Однако интриги Пруссии, Австрии и Англии расстроили все попытки к примирению. Приходилось и в 1791 году готовиться к новой кампании.

Глава четвертаяГЕРОЙ МАЧИНА

1

– Позвольте же мне, дорогой Михайла Ларионович, обнять вас и еще раз поздравить с успешным поиском за Дунай!..

– Счастлив видеть ваше сиятельство в добром здравии, – отвечал Репнину Кутузов, про себя отмечая, до чего же изменился, похудел и постарел князь Николай Васильевич. Красивые его брови заметно проредились, глаза запали и потеряли былой блеск.

– Надежда главная моя на Всевышнего, а уж затем на военные дарования ваши и прочих генералов... – проговорил торжественно, как обычно слегка гнусавя, князь Николай Васильевич.

Генерал-аншеф Репнин, временно заменивший Потемкина на посту главнокомандующего Молдавской армией, по причине отбытия его светлости в Петербург, вызвал Голенищева-Кутузова в свою ставку, в Галац, чтобы обсудить план ведения кампании.

К началу 1791 года неспокойно стало на западных рубежах России, куда с берегов Дуная пришлось выделить значительную часть войск. Репнину поэтому предписывалось занимать главным образом оборонительную позицию. Для отвлечения турецких сил генерал Гудович должен был наступать на Кавказском побережье и завладеть Анапой. Севастопольскому флоту поручалось прервать сообщение между европейскими и кавказскими владениями Оттоманской Порты.

Кутузов, назначенный начальником над всеми войсками и крепостями, расположенными между Прутом, Днестром и Дунаем, учредил свою штаб-квартиру в Измаиле. Отсюда он совершил ряд удачных поисков на правый берег Дуная. 27 марта Михаил Илларионович разбил сильный турецкий отряд у села Монастырище, близ Бабадага, а на следующий день вместе с генерал-поручиком князем Голицыным у стен Мачина рассеял скопища Арслана Магомет-паши и овладел самой крепостью. После этого все укрепления Мачина были срыты, и русские воротились на левую сторону Дуная. Однако летучие рейды не могли сломить упрямство турок. Нужна была решительная победа.