Кутузов. Книга 2. Сей идол северных дружин

«Меня убеждали, будто Байрактар храбро защищался, приказал задушить Мустафу, выбросить его голову осаждающим, а затем взорвал себя и врагов пороховым зарядом, – сказал себе Кутузов. – Но откуда во дворце великого визиря мог оказаться Мустафа, когда он находился в султанском серале?..»

На следующий день янычары заперли городские ворота и толпами кинулись к сералю. Охранявшие Махмуда сеймены удачно отбили несколько атак и подожгли одну из главных казарм. Казалось, султан справится с восстанием. Но известие о гибели великого визиря вселило в осажденных ужас. Капудан-паша Рамиз Абдулла, друг Мустафы Байрактара, бежал в Россию, а топчи-паша – начальник артиллерии принял сторону янычар. Махмуду пришлось вступить с повстанцами в переговоры.

В эти часы был умерщвлен свергнутый ранее Мустафа. Махмуд сказал своим приближенным: «Янычары требуют моего брата. Если он снова взойдет на престол, то велит меня убить». «Прикажите», – ответили те. Султан промолчал, и они поняли это как сигнал действовать.

Янычары увидели необходимость сохранить последнего султана. Потери обеих сторон были огромны. В пожарах, охвативших Константинополь, сгорело множество женщин и детей. Общее число жертв перевалило за семнадцать тысяч. Сеймены, выйдя из сераля, рассеялись по городу. Тело Мустафы Байрактара было повешено за ноги к столбу, выкрашенному в красный цвет, с оскорбительной надписью. Глашатаи объявляли народу о его судьбе и указывали, где выставлен опозоренный труп.

Махмуд II оказался терпеливым и кротким правителем, который, однако (как большинство правителей), не знал даже, с чего начать дело. Воспитанный, подобно остальным принцам оттоманской крови, в серале, называемом «кефес» (клетка), под бесконечным присмотром, он до восшествия на престол только выучился писать. Правда, свергнутый Селим, влачивший одно время вместе с ним грустную жизнь в клетке, занялся его образованием. А главное, он указал ему на гибельность дикого разгула янычар.

Но, памятуя о судьбе Селима и не чувствуя еще себя твердо на престоле, Махмуд решил не спешить с уничтожением этого беспокойного войска. Очень осторожно принялся он восстанавливать регулярную армию – низам. Великим визирем был назван уже исполнявший эту должность в 1799 году Юсуф Зия-паша, по прозвищу Киюр – одноглазый. Он лишился глаза в игре «жирит».

«В Константинополе я не раз наблюдал эти соревнования в ловкости, – вспоминал Михаил Илларионович, – когда всадники на полном скаку ловят и бросают дротики…»

Рейсом-эфенди – министром иностранных дел стал Мехмед Галиб. Во главе гарнизонов многих крепостей были назначены новые коменданты, среди которых выделялся назир – начальник браиловского гарнизона, бывший пират Решид Ахмед-паша, старый приятель Кутузова по Константинополю.

«Он один стоит целого корпуса, – сказал себе Михаил Илларионович. – Храбрый до безрассудства и в то же время умный, опытный в военных хитростях и умеющий вселить в войска отвагу…»

Теперь русской армии предстояло взять Браилов открытым штурмом.

6

У русских имелись огромные силы. Но они, в согласии с кордонной системой, которой придерживался князь Александр Александрович, были растянуты на тысячеверстном фронте. Милорадович занимал Валахию, генерал-майор Исаев – Малую Валахию, Ланжерон прикрывал левый фланг. Резервный корпус Эссена располагался на всей завоеванной стране, от Сербии до Черного моря, охраняя крепости. Главный корпус под начальством Кутузова, включавший в себя четыре дивизии, был сосредоточен в окрестностях Фокшан.

Прежде чем обратиться к Браилову, Прозоровский решил овладеть другой крепостью на левом берегу Дуная – Журжей, находившейся против Рущука. Он полагал воспользоваться последствиями гибельной смуты, раздиравшей Блистательную Порту.

После того как Мустафа Байрактар отправился завоевывать Константинополь, Рущук и Журжа оказались без влиятельного начальника. Бежавший из столицы Мирзоян Манук-бей оставил в Рущуке агента Байрактара Ахмет-агу. Тот страшился мести янычар и решил предаться русским – помочь им овладеть Журжей. Через Манукбея он начал переговоры с Милорадовичем, вывез из крепости артиллерию и не оставил в ней и четырехсот человек. По плану одновременно с атакой русских Ахмет-ага выходил из Рущука, соединялся с ними и Журжа переходила в их руки.

Исполнение плана откладывалось: все еще длилось перемирие. Между тем Прозоровский, следуя инструкциям из Петербурга, отправил в Константинополь флигель-адъютанта государя капитана Паскевича с требованием отозвать турецкого посла из Англии. Этого желал Наполеон, который в 1809 году вел сразу две войны – с Испанией и Австрией. 22 марта Паскевич привез отказ Махмуда II. У Прозоровского были развязаны руки.

Превосходный план был сорван из-за беспечности Милорадовича. Его военные секретные бумаги валялись где попало, даже на туалетном столике у дочери Филипеско. Боярин-шпион поспешил сообщить обо всех подробностях задуманной операции французскому консулу в Бухаресте Ду, а дипломат союзной державы – командующему турецкой армией Эдин-паше. Турки прислали в Журжу подкрепление.