Кутузовский проспект

Если бы все же проспекты называли в честь строивших их зодчих, то Кутузовский вправе был бы носить имя Розенфельда. Нет-нет, никакого отношения к большевику Льву Каменеву (Розенфельду) он не имеет. Зиновий Моисеевич Розенфельд, уроженец Витебщины и лауреат двух Сталинских премий, два десятка лет занимался застройкой Кутузовского проспекта еще с конца 1930-х годов, когда и названия-то такого не было. А громко заявил он о себе в начале 1930-х годов, когда спроектировал т. н. «Дом ударников-железнодорожников» на Краснопрудной улице, «сумев создать во многом уникальный и аутентичный образ многоквартирного жилого дома для широкой столичной магистрали». В дальнейшем Розенфельд специализировался на проектировании домов для номенклатуры, можно сказать, собаку на этом съел. Быть может, именно по сей причине застройка Кутузовского среди всех других своих московских собратьев отличается наибольшим стилистическим однообразием и гармоничностью. Не каждому архитектору выпадает такая честь и удача – застраивать целые улицы. Розенфельд – автор проектов домов № 21, 22, 23, 24, 25, 30/32. Ну и, кроме того, работа над проектированием соседних зданий проходила под его чутким руководством и влиянием. Вторую свою Сталинскую премию он получил в 1951 году «за разработку и осуществление индустриальных методов строительства многоэтажных жилых домов в Москве».

Рассказ о домах, их создателях и жителях Кутузовского логично будет начать с самого начала – там, где гордо маячит своим шпилем гостиница «Украина».

Последняя сталинская высотка. Гостиница «Украина»

Это последняя из семи сталинских высоток, заложенных в сентябре 1947 года в Москве. Была еще одна, восьмая, в Зарядье, но ее так и не достроили. Строительство высотных зданий стало важнейшей частью амбициозного архитектурного проекта, осуществленного в послевоенной советской столице по инициативе самого Сталина. Он решил всю Москву застроить небоскребами, предполагалось распространить эту практику и на крупные областные центры, а также на столицы советских республик и стран «народной демократии». В итоге успели возвести семь высоток в Москве, по одной в Риге и Варшаве.

Эти высотные здания не зря до сих пор называют сталинскими. О том, что желание Сталина наводнить столицу высотными домами было вызвано победным окончанием Великой Отечественной войны, свидетельствовал Никита Хрущев: «Помню, как у Сталина возникла идея построить высотные здания. Мы закончили войну победой, получили признание победителей, к нам, говорил он, станут ездить иностранцы, ходить по Москве, а у нас нет высотных зданий. И они будут сравнивать Москву с капиталистическими столицами. Мы потерпим моральный ущерб. В основе такой мотивировки лежало желание произвести впечатление. Но ведь эти дома не храмы. Когда возводили церковь, то хотели как бы подавить человека, подчинить его помыслы Богу».

Возведение высотных зданий в ряде важнейших градостроительных и транспортных узлов Москвы официально объяснялось необходимостью возродить исторически сложившуюся к началу XX века архитектурную планировку столицы, уничтоженную в процессе реконструкции в довоенный период. От этой реконструкции осталась лишь радиально-кольцевая планировка города, да и то не везде. С другой стороны, теоретически строительство высотных домов вытекало из генерального плана реконструкции Москвы 1935 года, в соответствии с которым всеохватывающей и притягивающей доминантой красной столицы должен был стать пятисотметровый Дворец Советов со статуей Ленина под облаками. От этой громады и должны были расходиться лучи, магистрали и широкие проспекты, пробитые через всю Москву.

Со времени своего основания Москва, как и немалая часть древних русских городов, была с архитектурной точки зрения городом вертикалей, зрительно державших и направлявших ее дальнейшее развитие и разрастание. Многие из них были снесены по прямому указанию Сталина в 1930-е годы – храмы Китай-города и Белого города, колокольни Андроникова и Симонова монастырей, Сухарева башня, храм Христа Спасителя. Новыми вертикалями отныне должны были стать сталинские небоскребы. Высотные дома играли в проектах архитекторов роль своеобразной силовой поддержки столпа Дворца Советов. Они перекликались с ним, то отдаляя, то приближая к себе архитектурную перспективу центра столицы, ведь официально планов по строительству дворца никто не отменял. Эта перспектива, простираясь от Дворца Советов, должна была на первом своем этапе включать в себя непостроенное высотное здание в Зарядье (на его месте затем была возведена гостиница «Россия»), с одной стороны, с другой – череду башен Кремля с колокольней Ивана Великого. Следующим звеном был небоскреб в Котельниках, затем – высотки Садового кольца: дом на Красных воротах, МИД на Смоленской, «Украина», другие и, наконец, Московский университет на Ленинских горах.