Кувалды и кости (СИ)

  Машину гружённую, на ночь во дворе заготпункта оставили, стали ждать утро.

  Железному работнику, - "Человек - замку" Сеньке, заготовитель указал: - Очистить кувалды ветошью от мазута, протереть спиртом до сухоты запаха, и опустить по одной единице в каждый бидон, пусть для своего счастья металл в мёде купается...

  Первое событие, оговоренное с директором - Иорданов успешно переместил по назначенному определению - разобрался с кладовщиком. Навар от утопленных килограммов устно высчитал.

   На усмирённую Аду Менделеевну дерзко поглядывал, если бы не социализм, она бы его не задумываясь, задушила и вышвырнула. Получил: командировочные бумаги, деньги, и уехал на Кагульский мясокомбинат выписывать обезжиренные сушёные кости.

  Из-за поломки собственной мельницы, комбинат завален обвалованным костным полуфабрикатом, платёжные поручения без волокиты оформили, и представитель заготконторы уехал в свой счётный отдел, - перевод рублей делать.

  Замедленные шевеления Ады, Иорданов с нахальным пренебрежением выжидал, беспрерывно повторял в своём сознаний сказанные на всю бухгалтерию заверения директора, что только он один, может так способно исправить минусовый раздел годового плана. Улыбался неожиданному усмирению страшного кабинета, гладил бумаги в папке на сто тон костей, которые будут потом стёрты в кормовую муку.

  ...Хлопнул дверью, и поехал грузить вагоны с костями.

  Два железнодорожных вагона чернели на платформенных весах, их насыпали доверху согласно тоннажу.

  Последние печати, и можно ехать ждать вагоны на станции в Табаки.

  Главбух мясокомбината, была не такой грозной, как Ада Менделеевна, улыбалась красивыми зубками и нежными ямочками на щеках. Иорданов даже подумал пригласить её в ресторан, что бы сказать ей своё вполне неожиданное очарование.

  А она с безразличием спросила: - Болград, это что у нас другая граница?

  - Ну да, - он прежде как-то не задумывался, что бывают границы .

  - А нам же наш департамент запретил за пределы республики отпускать продукцию, ...только по Молдавии можем работать.

   - Как только по Молдавии?! ...Где Молдавия теперь?

   - Всё, бывшая Родина убежала в прошлое, Советского Союза больше нет, каждый по отдельности колбасу кушать будет.

   - Так, колбасу пусть кушают, а кости причём?!

   - А при, том, что они тоже только нам принадлежат!.. Идите к директору...

   Иорданов тут же запылал, потом бледнеть начал, едва поднялся, вяло пошёл к директору.

   Директор хоть и не Ленин, но тоже разводил руками: - Обстановка поменялась дорогой товарищ, нам указания последние спустили, выполнять будем молча.

   Иорданов представил себе Аду Менделеевну, заготконтору оставшуюся без Советского Союза. И испугался.

  Ему захотелось заплакать, но годы его слёз убежали вместе с ним.

   Он поочерёдно умолял бухгалтерию, директора, главного технолога, заведующего производством мясокомбината. Все грустно поглядывали на полный склад с костями, и большим пальцем показывали в безрассудный потолок.

  ...Далёкая бухгалтерия заготконторы вдруг стала похожей на огромный ледяной дворец, Ада Менделеевна сидит на высокой глыбе льда, держит в руках счёты с костяными шкварами, обрывает из золотых струн костный мозг и, бросает в лицо заготовителю. Рядом карликом на коленях у неё сидит склонившийся Карел Лупович, он маленький и от того, не в состоянии никого защитить, только беспомощно сквозь приспущенные очки смотрит валяющегося Иорданова на холодном полу с прощелинами, из которых чадит разлагающаяся каныга.

  Пётр Павлович стоял хмурым как вчерашнее утро, был похож на целую отару овец пригнанных на убой.

   Он не знал что делать. В его мозгах стучали колёсики пустых вагонов, от тряски все мысли уползли в очень холодную реку, что стояла под ним. Воздух был насыщен жёстким мясным паром, серые низкие облака намеривались навсегда спрятать небо. Он стоял неподвижно пока снова не сообразил, что массы, слишком необоснованно быстро, хотят расстаться с бывшим совместным замыслом.

  От безвыходности, он лёг на пороге входной двери управления комбината, подложил под голову папку, и намерился определённо уснуть.

  Костьми лягу, но кости вывезу, - подумал про себя Пётр Павлович.

  Его раз переступили, другой, все удивлёнными поглядывали, и продолжали перешагивать. Юбочки возмущались... Сапоги, и ботинки готовы были затоптать.

  Невразумительное восстание! Лежачая забастовка! Возражения и пересуды поползли по всему мясному комбинату...

  - В чём дело, кто там такой не положено лежит? - поинтересовался сам генеральный директор комбината.

   - А это человек, которому кости не дали, - объяснили генеральному сознательные люди.

  Тот смотрел..., смотрел на занятый порог..., посмотрел на всех сразу, и махнул рукой на Кишинёв.

   - Так отдайте ему уже эти кости!

   ...Пётр Иорданов поднялся, хрустнули усталые кости и помятые мышцы, вытрусил папку и пошёл отправлять вагоны с обработанными, высушенными, плановыми костями уходящего, последнего Союзного года.