Кувшинка Тысячелетия

«Ох, как обычно. Сейчас эта Валькирия расскажет тебе. Учитывая твои Божественные Каналы и тело Божественной Частицы… Ничтожные шансы есть. Сила природы, заключенная воде Пруда, намного превосходит какую бы то ни было силу на континенте, она имеет божественное происхождение. Тебе нужно добиться того, чтобы духовная сила и аура стали такими плотными и насыщенными, что даже свирепая энергия природы не пробьется в твой организм. Также нужно крепкое тело, обладающее всеми Арконами, чтобы выдержать то колоссальное давление. Хотя даже так я не уверена, что получится. Освоив все девять Арконов, ты завершишь укрепление костей, органов и мышц, но… Я ощутила эту силу на пятом десятке и даже не могу представить, что будет на отметке в две с половиной тысячи».

Слова Звездочки пробудили в Иворе некий азарт. Его сила воли вспыхнула с новой силой.

«Даже если шансы ничтожно малы, они все еще есть, верно? А если они есть, то я превращу их в свою полноценную уверенность!»

С этой мыслью Ивор нырнул в Пруд.

В этот момент Юлия наблюдала за ним издалека, вытягивая энергию массива для поддержания своей жизни. Она озадаченно нахмурила брови. В ее голове пронеслись воспоминания, что она пережила несколько десятков лет назад.

— Ты такой же самоотверженный. В тебе бьет эта невероятная сила жизни и жажда помощи окружающим, несмотря на атрибут. Кажется, вы оба были рождены с совершенно не тем элементом. Я лишь надеюсь, что ты не разобьешь сестренке сердце снова, как это сделали однажды.

* * *

Белогор наслаждался кружкой настоявшегося холодного пива, в то время как Ольга в ожидании смотрела на него.

— Да не смотри ты так, дыру во мне прожжешь. К чему такая спешка?

— Ну что ты, никакой спешки, мне всего-то нужно получить ядро, за торговлю и хранение которого даже княжескому советнику отрубят голову без выяснения причин, не говоря уже обо мне.

— В любом случае аукцион Ванчея состоится только через два месяца. Незачем спешить. М-м, все же Берканцы знают толк в хорошем пиве.

— Я не представляю, какую цену он заломит. Мало того, что этот предмет необычайно дорогой, так Продажник та еще скотина, всегда ставит в полтора, а то и два раза больше. Вот надо было тебе продавать ядро?

— Это компенсация за опасность деятельности. И я говорил тебе, что не знал, о твоей надобности. Да и к тому же этот обмен…

— Был очень выгодный, я помню. Давай к делу. Когда и где состоится аукцион, чем ты таким помог Ванчею, что он обещал скидку? Сдержит ли он обещание?

Белогор сделал смачный глоток, чем опустошил оставшиеся полкружки и махнул, чтобы принесли еще. Он с трудом подавил желание отрыгнуть.

— Ох, сколько вопросов. Давай по порядку. Аукцион будет под Заревницей, в аккурат на переходе в Студень-месяц. Начало в полночь.

Он вытащил узкую деревянную дощечку с протяженной черной резьбой и подмигнул.

— Это пропуск. Не потеряй. На входе зададут вопрос: что выпиваешь? Ответить надо, кому чаю — Иванчаю.

— Что за бред?

— Ну, таковы правила, не я их придумал. Обычно, чем глупее пропускное слово, тем сложнее его угадать. По поводу услуги. Жизнь я ему спас, под Червивицей, мимо проходил, а его там разбойники взяли, со всем обозом, вез добра немного, но весьма ценное. Благодарил безмерно, обещал даром отдать, чего не слишком дорогое, а если слишком дорогое, так скидку сделает. Он хоть и редкостный засранец, но все же торгаш. Кодекс чести какой-никакой имеет. Поэтому, и услугу, оказанную ему, никогда не забудет.

Ольга забрала дощечку.

— Спасибо тебе, Белогор. За мной должок.

— Ох, Оленька, у меня этих должков по всему миру, коль собирать начну, в миг разбогатею. Я не буду спрашивать, зачем тебе понадобилось так срочно ядро. Но скажи мне, как ты?

— Прошло уже тридцать лет тризна давно окончена.

— Это не ответ. Что для практика нашего уровня тридцать лет?

— Я в порядке, Белогор. В порядке.

Они просидели еще какое-то время молча, пока мужчина не нарушил тишину.

— Пересвет был…

— Не надо, — прервала его Ольга. — Ты не знаешь и малой части того, что произошло тогда. Не говори об этом. Я благодарна за твою помощь. На этом все.

Ледяная Дева встала из-за стола и покинула трактир, оставив Белогора допивать в одиночестве. Он поднял кружку и разом ее опустошил, грустно выдохнув.

— Не ты одна потеряла свою любовь, Оленька. Не ты одна.

* * *

На глубине в тридцать верст Ивор пытался пересилить себя. Дальше он не заплывал, чтобы снова не потерять сознание. Узнав о том, что ему предстоит преодолеть две с половиной тысячи, он решил, что нужно резко поднять темп погружения. Прошел всего день, но он успешно находился на отметке в тридцать верст более четырех часов, дальше юношу начинало мутить. Он прерывался только на сон, чтобы восполнить силы и энергию, после чего снова бросался под воду.

Иногда, он медитировал, применяя всевозможные техники дыхания, описанные в книгах, что дала ему Ольга.

Прошло еще два дня.

Ивор погрузился на желаемое расстояние в пятьдесят верст.

Его тело ныло от давления и воздействия Истинного холода. Но в этот раз Пруд был не так свиреп, как ранее. Видимо тело Ивора все же постепенно привыкало.