Читаем Кувыр-коллегия полностью

Снова турецкие батареи окутал дым. И снова неудача. Ядра цели не достигли. Русские солдаты закричали бранные слова туркам. Всюду слышался смех.

— Не могут нас турки достать!

— Басурмане только орать мастера и выть свое "Алла"! А стрелять на могут!

— Молчать! — закричали офицеры.

— Не стоит беду накрикивать! Бой токмо начался!

Бирон принял труду из рук полковника и всмотрелся в неприятельские позиции. Артиллерийские аги* (*Ага — офицер) размахивая палками колотили своих солдат.

Следующий залп был точнее. Ядром опрокинуло одну пушку и убило троих солдат.

— Вот и попадать стали нехристи! — проговорил Арсенин.

Ответный залп нанес такие же повреждения туркам. Передовая пушка была сброшена с насыпи, и одному аге оторвало голову.

— Отличный выстрел! — похвалил солдат Бирон.

И снова загремели залпы. Так продолжилось до полудня. Артиллеристы Бирона были черны от копоти. Мундир генерала также стал черным. Бирон увидел, что турецкие отряды стали скапливаться против него.

— Смотрите, полковник, — генерал предал трубу Арсенину. — Они клюнули на приманку! Вели-паша перебрасывает силы на наш участок.

Асенин принял трубу и посмотрел в неё.

— Они подумали, что мы атакуем отсюда. И слева на нас разворачивают отряды кавалерии. Они задумали опрокинуть нашу батарею….


Фельдмаршал Миних повернулся к Манштейну:

— Манштейн! Бирон задачу свою выполнил! Турки стали перебрасывать туда свои силы. Вели-паша думает, что наша атака на его позиции пойдет оттуда!

— А мы свернем в иную сторону!

— Да! И всеми силами навалимся на их правый фланг.

Миних приказал основным своим войскам, построенным в каре повернуться направо и двигаться месту слияния реки Шуланец и небольшого ручья у деревни Долино.

— И пошли гонца к Бирону! Пусть отводит свой отряд за Шуланец! Они свою задачу выполнили!

— Будет исполнено, фельдмаршал!

Полковник Манштейн подозвал к себе офицера связи.

— Поручик! Срочно к отряду бригадира Бирона и предайте ему приказ фельдмаршала. Уходить за Шуланец.

Курьер умчался….


Отступление отрядов Густава Бирона, было ошибочно принято турками за бегство. Вели-паша приказал отправить в крепость Хотин гонца с известиями о победе над гяурами* (*гяур — неверный).

Но скоро турецкому сераскеру* (*сераскер — главнокомандующий) открывали глаза на то, что русские перехитрили его. Он понял, что надо спасать положение и бросил в бой кавалерию Генж-Али-паши и отряды Ислам-Гирея. Они должны были сдержать наступление русских на его правом фланге и помешать их быстрой переплаве через Шуланец. А между тем турки стали проводить новую перегруппировку своих войск.

Отряды спахиев ударили на две артиллерийские батареи подполковника князя Дадиани, под прикрытием которых русские и совершали переправу.

Впереди войск, что переправлялись, шел со своим отрядом генерал-майор Карл Бирон, старший брат уже отличившегося бригадира Густава Бирона. Он приказал своим войскам забросать болотистые места фашинами и быстро навел 27 легких мостов. И по ним пошли русские полки.

Сам Карл Бирон с большим отрядом драгун сшибся со спахиями. Русские потеснили турок и в кавалерийском бою отбросили врага от переправы.

Карл отлично владел саблей и сразу уложил троих врагов, сказывалась давняя его служба в армиях различных государств.


Миних наблюдал за действиями отрядов Карла Бирона и не удержался от восклицания:

— Манштейн! Он отлично сражается, этот брат нашего герцога! Я и не ожидал подробного от Биренов!

Миних намеренно назвал старую фамилию фаворита. Но дело было сделано! Три русских пехотных каре двигались направо на турок.

— Как не трудно это признавать, Манштейн, но именно Карлу Бирену мы обязаны будем нашей победой.

— На его драгунский отряд насела конница, фельдмаршал! — проговорил полковник. — Смотрите! На помощь сапахиям подошли татарские отряды!

— Пусть держаться! Он обеспечивает нашим войскам переправу….


Миних сумел разбить турок при Ставучанах и 19 августа он без боя взял Хотинскую крепость. Затем его армия взяла город Яссы и уже 5 сентября 1739 года Молдавия присягнула на верность России. На этот раз фельдмаршал выполнил приказ императрицы…

Глава 3 Безопасность империи возвращена

Все в масках, в париках — все как один, -

Кто — сказочен, а кто — литературен….

Сосед мой слева — грустный арлекин,

Другой — палач, а каждый третий — дурень.

Владимир Высоцкий "Маски".

Фельдмаршал Миних торжествовал. Его мечты о большой славе могли осуществиться. Пусть на Константинополь для его армии был открыт! Русские полки без проблем переправились через реку Прут. Турки уходили за Дунай….


Год 1739, сентябрь, 10 дня. Санкт-Петербург. Вопрос о мире с турками.

Императрица Анна снова болела. Но она заставила себя прийти на заседание кабинета.

Вице-канцлер граф Остерман высказался решительно:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее