Читаем Кувырок через голову полностью

Гоша сластена. Ему дворничиха каждое утро сахар дает. А позавчера эта дворничиха заболела и вместо нее вышла другая. Она дорожки метет. Вдруг видит – на нее такое несется! Косматое! Черное! С пастью! Гоша просто не разобрался со спины, что это другая дворничиха. «Медведь!» – закричала новая дворничиха. И запрыгнула прямо в мусорный бак. Гоша оторопел, что она запрыгнула. Ему бы ни за что не запрыгнуть! Эту дворничиху потом еле-еле достали. Она там, в баке, застряла. Ася помогала ее доставать, чуть в школу не опоздала из-за этой дворничихи.

Ася тоже съехала с горки. Потом Богданов съехал, на новом портфеле. Потом Ася обхватила Гошу за мохнатую шею и они лежа съехали. А Богданов сзади цеплялся. Еще раз все вместе съехали, кучей малой.

– Эй! – кто-то кричит. Это Гошина хозяйка, она на скамейке книгу читает. – Звонок давно был!

Тут звонок слышно. Как же Ася не слышала?

Раздевалка была еще открыта. И дверь на лестницу тоже открыта. Но около двери стояла завуч. Она, конечно, стояла на двух ногах, но все равно почему-то была похожа на таксу из двадцать шестой квартиры. Ася даже хотела спросить Богданова – заметил он или нет. Но не успела.

– Вот еще голубчики! Какой класс?

Завучу, наверное, скучно тут было одной стоять, поэтому она так обрадовалась.

– Третий «А», – сказала Ася. Богданов пока не знает даже, что «А».

– Уже четверо опоздавших из третьего «А»! – еще больше обрадовалась завуч. – Что же вас задержало?

– Дела, – сказала Ася, хотя надо было молчать. Это папа всегда говорит, если опаздывает.

– Интересно – какие?

Тут уж Ася смолчала. А Богданов вообще только сопел.

– Важные, безусловно, – сама себе ответила завуч.

И пошла по коридору в свой кабинет. Когда она шла, то еще больше была похожа на таксу из двадцать шестой квартиры, хотя шла, конечно, на двух ногах. Асе с Богдановым тоже велела идти.

В кабинете завуч села за стол и сразу вдруг перестала быть похожа. Просто сидела теперь очень суровая завуч. Ася только сейчас испугалась, что они, кажется, по-настоящему опоздали и теперь неизвестно что будет.

– Придется вам выложить свои дневники, – сказала завуч.

Ася поскорее поставила портфель на стол и стала расстегивать…

– Ой! – вдруг вскрикнула завуч и подпрыгнула вверх, как новая дворничиха. И от стола отскочила.

Ася же забыла совсем!

А крыса Нюра уже сидит на столе. Она в этом кабинете еще не была. На задние лапки встала, и усы у ней дергаются, так много кругом чужого.

– Кто это? – закричала завуч, отпрыгивая дальше к окну.

– Это Лариса! – закричал Богданов.

– Это Нюра! – закричала Ася.

Они сразу вдвоем закричали. Завуч, конечно, не поняла. Ей уже некуда дальше отпрыгивать. Если только на подоконник…

– Так кто же это? – кричит. – Нюра или Лариса?

И сама не то плачет, не то смеется.

А Лариса бегает по столу, бумажки нюхает и трясет ушами. Не нравятся ей бумажки. Ей тут вообще не нравится, это видно.

– Вообще-то Лариса, а по паспорту Нюра, – объяснила Ася.

– Ах, у нее и паспорт? Откуда это чудовище?

– Мы ее по объявлению взяли, – объяснила Ася.

– Еще и по объявлению?!

Нет, завуч все-таки смеется. У нее уже слезы.

Папа прошлой зимой вдруг увидал объявление на заборе: «В связи с отъездом в длительную командировку отдается в интеллигентную семью белая крыса, получившая хорошее воспитание». Папа поскорей сорвал, чтобы его не опередили, и побежал домой. «У нас, – с порога кричит, – достаточно интеллигентная семья?» – «Да как тебе сказать, – сразу засомневалась мама. Вечно она сомневается! – Смотря для чего – достаточно?» – «Для крысы, получившей хорошее воспитание» – «Нет, воспитанием мы как раз не блещем, – сразу сказала мама. – А где она его получила? В Оксфорде?»– «Где – не написано, но адрес есть».

И они скорее, чтобы другие не опередили, поехали на такси.

Папа переживал, что черный костюм не надел. Как бы без черного костюма не произвести невыгодное впечатление! Но он зря беспокоился, потому что дверь открыл вообще мужчина в шлепках и цветастом переднике. Папа показал объявление: «Ваше?» – «Мое, – признал мужчина. – А вы претендент?» Тут мама вошла. И Ася. «Простите, что так запросто принимаю, – извинился мужчина. – Сборы, то-се». Но все-таки набросил пиджак поверх передника.

Все сразу сели на чемоданы, и папа стал объяснять, что за семья. Жена (мама то есть) закончила университет. Вот он, диплом. Даже с отличием. Папа, оказывается, диплом с собой захватил! А с мужем (это он про себя) немножко сложнее. Он в трех институтах учился и ни одного не закончил. Его, правда, не выгоняли. Он сам уходил. Папа по глупости уходил. И, во-вторых, он искал себя. «А нашел?» – вдруг заинтересовалась мама. Будто она не знает! Но папа все равно не сбился. Дочь (Ася то есть) тоже умеет читать и писать, вот ее табель за первое полугодие. Надо же, даже табель взял! Все документы в полном порядке, пусть крысин хозяин теперь решает.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Стилист
Стилист

Владимир Соловьев, человек, в которого когда-то была влюблена Настя Каменская, ныне преуспевающий переводчик и глубоко несчастный инвалид. Оперативная ситуация потребовала, чтобы Настя вновь встретилась с ним и начала сложную психологическую игру. Слишком многое связано с коттеджным поселком, где живет Соловьев: похоже, здесь обитает маньяк, убивший девятерых юношей. А тут еще в коттедже Соловьева происходит двойное убийство. Опять маньяк? Или что-то другое? Настя чувствует – разгадка где-то рядом. Но что поможет найти ее? Может быть, стихи старинного японского поэта?..

Александра Борисовна Маринина , Александра Маринина , Василиса Завалинка , Василиса Завалинка , Геннадий Борисович Марченко , Марченко Геннадий Борисович

Детективы / Проза / Незавершенное / Самиздат, сетевая литература / Попаданцы / Полицейские детективы / Современная проза
60-я параллель
60-я параллель

«Шестидесятая параллель» как бы продолжает уже известный нашему читателю роман «Пулковский меридиан», рассказывая о событиях Великой Отечественной войны и об обороне Ленинграда в период от начала войны до весны 1942 года.Многие герои «Пулковского меридиана» перешли в «Шестидесятую параллель», но рядом с ними действуют и другие, новые герои — бойцы Советской Армии и Флота, партизаны, рядовые ленинградцы — защитники родного города.События «Шестидесятой параллели» развертываются в Ленинграде, на фронтах, на берегах Финского залива, в тылах противника под Лугой — там же, где 22 года тому назад развертывались события «Пулковского меридиана».Много героических эпизодов и интересных приключений найдет читатель в этом новом романе.

Георгий Николаевич Караев , Лев Васильевич Успенский

Проза о войне / Военная проза / Детская проза / Книги Для Детей / Проза