Кузина-самозванка

Данте открыл глаза. Теперь в них была неприкрытая враждебность.

— Объясни мне, как ты могла воспользоваться именем Изабеллы, что никто ничего не заподозрил? — потребовал он ответа, резко поднимаясь и подходя к креслу, в котором понуро сидела самозванка.

На этот раз она не стала воевать с ним и рассказала, как познакомилась с его двоюродной сестрой, как та пригласила Дженни пожить в ее квартире и разрешила воспользоваться своим именем, чтобы та могла получить работу в Маленькой Италии. Рассказала об автомобильной аварии, в которой подруга погибла, а ее тело обгорело до неузнаваемости. Об ошибке врачей, назвавших Дженни именем подруги после того, как она пришла в себя после комы, потому что в момент аварии, когда ее выбросило из машины, в руках Дженни была сумочка Беллы…

— Я помню, что расстегнула ремень безопасности, чтобы достать с заднего сиденья эту сумочку, в которой лежали конфеты, иначе мне было не дотянуться до нее.

— В ее сумке должны были быть ее права, — сухо заметил Данте. — А на них фотография…

— Фотография была ужасная. У нас обеих длинные вьющиеся волосы, правда, у Беллы они немного темнее. На фото она улыбалась, поэтому понять, что у меня рот несколько больше, было невозможно. Белла, когда фотографировалась, немного прищурилась, и различить нас по форме глаз никто не смог бы. После аварии у меня все лицо было в порезах и ушибах, так что и по форме лица отличить нас было практически невозможно. Но даже если бы у полиции возникли сомнения, и они запросили бы администрацию Маленькой Италии, там бы подтвердили, что я Изабелла Россини, поскольку работала под ее именем…

— Как удобно! — с едким сарказмом заметил Данте.

Самозванка вспыхнула:

— Я две недели была в коме! Опознание проводилось, когда я находилась без сознания. Я ничего не знала до тех пор, пока не пришла в себя и врачи не обратились ко мне как к мисс Россини… А я… я не стала их разубеждать. Не стала потому, что мне некуда было идти после больницы, мне нужно было где-то жить, пока я окончательно поправлюсь, и я уверена, Белла не осудила бы меня…

— Конечно, ведь она мертва!

— Да, — с несчастным видом согласилась лже-Изабелла. — Мне очень жаль, что все так получилось. Я ничего не знала о вас, о том, что у Беллы были родственники. Выйдя из комы, я подтвердила, что погибшая — это моя соседка по квартире Дженни Кент… Которую никто не знает и не станет искать. Вот так все и получилось. Конец истории.

— Нет, не конец. Ты присвоила имя Изабеллы в корыстных целях!

— Я рассчитывала использовать имя Беллы только некоторое время. Пока не смогу…

— Что ж, тебе удалось всех обмануть. Думаю, ты без особого труда сможешь попритворяться еще пару месяцев.

Данте не мог не оправдать ожиданий умирающего деда. И не важно теперь, кто эта женщина на самом деле. Пусть продолжает играть роль Изабеллы, ведет себя как любящая и заботливая внучка до самой… пока Марко жив.

Самозванка в смятении покачала головой:

— Я хотела сегодня вечером уехать, снова стать Дженни Кент. Извините, если я…

Но Данте был непреклонен. Он не испытывая к ней ни капли сочувствия.

— Я не позволю тебе отнять последнюю надежду у умирающего человека. Ты поедешь со мной в Италию, на Капри, и будешь рядом с Марко до тех пор… пока в этом будет необходимость. Дед должен быть уверен, что ты Изабелла…

— Нет! Нет! — Дженни в панике вскочила на ноги и протянула руки жестом мольбы и протеста одновременно. — Вы не можете! Я не могу!

Данте схватил ее за руки. В его глазах сверкала непоколебимая решимость.

— Я могу. И ты сможешь. И если ты не сделаешь так, как я сказал, мне придется вызвать полицию и потребовать, чтобы тебя арестовали за мошенничество. И поверь, срок твоего тюремного заключения окажется гораздо дольше двух месяцев.

Шок, страх, отчаяние отразились на лице лже-Изабеллы.

— Итак, кем ты хочешь быть, Дженни Кент? — В голосе Данте звучала явная издевка. — Преступницей, гниющей в тюрьме, или горячо любимой и лелеемой внучкой миллиардера, утопающей в роскоши?

Глава 5

Рим

Неделю спустя

Дженни стояла перед зеркалом в спальне, отведенной ей в роскошной квартире Данте. Она смотрела на свое отражение и не узнавала себя. Это кто-то другой, вернее, Изабелла Россини, которой предстояло встретиться со своим дедушкой. Невероятно, что могут сделать деньги с внешностью человека.

Теперь у Дженни был паспорт на имя Изабеллы Россини, целый гардероб великолепной дизайнерской одежды — что-то Данте купил в Сиднее, пока они дожидались, когда будет готов паспорт; что-то в Париже, где они сделали остановку на пути в Италию. К одежде были приобретены многочисленные аксессуары — пояса, сумки, обувь, украшения. Там же, в Париже, косметолог преобразил неухоженное лицо Дженни, стилист превратил гриву ее непослушных волос в каскад роскошных кудрей, а маникюрша привела в порядок ногти…