Кузьмич наносит ответный удар

– Ты что дебил?! – крикнул человек в синем пиджаке, глядя как между ним и Кузьмичом оставалось метров пятнадцать. В этот момент старик, ускорился и пробежал пятнадцать метров, со всего маха ударив в верхнюю часть трибуны босой ногой. С большим грохотом она завалилась вместе с безумным ученым. Человек в халате, не издавая ни единого слова, упал к стене. Сперва послышался удар трибуны, а потом глухой удар, видимо головы психопата о стену. Вся аудитория разом вдохнула и стала выбегать в открытые стариком двери. Началась давка, поднялся шум от топота. В третьем ряду женщина в красном даже не шелохнулась, откуда-то доносились матерные слова.

Уже на улице, снова с повязанной майкой на поясе, старик пытался понять происходящее. Объектив видеокамеры смотрел на него. Вспыхивали вспышки фотоаппаратов. Красивая ведущая говорила какие-то слова, но Кузьмичу было все равно. Со словами: «Ну, будьте здравы, бояре!». Макар выпил рюмку.

Водитель скорой помощи по какой-то причине побежал с водительского сиденья, громко хлопнув дверью.

– Я успею, я успею! – кричал он, пробегая мимо Макара и блондинки. Захлопнулась дверь в туалете с надписью ООО Шаталити.

В это время из холла на носилках катили какого-то молодого человека. Рядом с ним плакала какая-то девушка. Больной с медиками забрались в салон. Через мгновенье донеслись разъяренные крики медиков.

– Где водитель! Мы его теряем! Где он?!

Кузьмич пожал плечами. Блондинка толкнула его в плечо.

– Он же умрет! – на лице со слезами, проговорила спутница старика.

Макар побежал на водительское сиденье. Справа села его спутница. Машина завелась и рванула с места. Рука блондинки легла на кисть Макара. Пара переключала коробку передач. Блондинка при этом сладко говорила одно и то же слово:

– Да, да… да… быстрее! Мы его потеряем!

В этот момент по какой-то причине позади стали доноситься женские слова.

– Светит незнакомая звезда, снова мы оторваны от дома!

Кузьмичу все это показалось странным. Позже пение стало доноситься с женскими всхлипами. Не вытерпев, Макар крикнул слегка поворачивая голову назад:

– Да заткнись ты там уже!

В этот момент, в его голове, мистический и таинственный голос проговорил слова:

– О, я твой должник!

Кузьмич перевел свой удивленный взгляд на блондинку.

– Да не за что, – ответил он почему-то ей, вероятно решив, что это произнесла она.

Девушка в ответ издала такой страстный звук, что Макар удивился еще больше. Нога у блондинки стала дергаться. Переведя свой взгляд, Кузьмич заметил, как проскочил на красный свет.

В его окне промелькнула Эйфелева башня, затем возник Колизей. Блондинка не переставала стонать и издавать одобрительные страстные звуки. Великая китайская стена заставила ее ноги содрогаться в бешеных конвульсиях. Ее кирпичная кладка мелькала, высота шла как волна. И вот уже Мачу-Пикчу сменился Египетскими пирамидами. Когда возникла статуя Свободы, блондинка закатила глаза. Стекло кареты залило Ниагарским водопадом. Кузьмич включил дворники и они стали скрипеть.

Позади в салоне открылись двери. Медики выкатили каталку, и она затарахтела по тротуарной плитке своими колесиками. Кузьмич перевел свой взгляд на блондинку. Ее прическа была растрепана.

– Помогите! Помогите! – раздались яростные мужские крики из здания больницы.

Макар выскочил из дверей автомобиля и забежал в холл.

Медсестры в кровавых халатах еле волочили свои ноги. В здании стоял запах, будто сотни кошек накакали и за ними никто не убирает. Надпись на табличке в регистратуре «Просто сделай это», встретила Кузьмича с порога. Внезапно по проходу прокатили грохочущую тележку с накрытым белой простыней телом. Бордовая жидкость сочилась по арматурной железке и колеса оставили след на кафельном полу. Под простыней висела зеленая бирка на большом пальце левой ноги зеленого цвета с надписью: «спасибо, что передал нам опыт». Установленные телевизоры в каждом проходе, показывали Кузьмича. Проходя по проходу, Макар не переставал ошарашено смотреть. На какого-то человека надевали смирительную рубашку. Двое мужчин повели беднягу по коридору. Один санитар был почему-то с пожарным топором, немного испачканным в крови, а другой следовал по коридору со шприцом.

В одной из комнат раздался выстрел, кто-то рухнул на пол. Через открытую дверь стало видно, как бедняга бился в судорожных конвульсиях, потом и вовсе переставал дрыгаться, плавно скатившись по столбу, к которому он был привязан.