Кузнечик

Десять или больше мужчин в костюмах выходят из машин и заходят в сад. Крепкие ребята и еще несколько молодых людей в очках и с более интеллектуальными лицами. Люди Тэрахары. Сотрудники «Фройляйн». Они поднимаются по каменной лестнице, подходят к двери дома и заходят внутрь. В центре их группы – Хиёко, она отдает приказы. Он видит стол в гостиной. Кентаро спрятался под ним, свернувшись калачиком; Кодзиро прижался к нему, боязливо озираясь. «Что происходит?» – шепотом спрашивает он у своего старшего брата. Оба они напуганы, но оба не представляют, насколько на самом деле безнадежна ситуация. Сумирэ стоит на кухне: она застыла от ужаса, ее лицо бледное, как лист бумаги. Двое мужчин, стоящих возле плиты, которых она никогда раньше не видела, направили ей пистолеты в лицо. На ее губах на мгновение проскальзывает нервная улыбка, но затем ее осеняет, что все это не шутка и не розыгрыш, и ее губы начинают дрожать.

Эту сцену сменяет другая.

Тускло освещенный склад. Двое мальчиков лежат связанные на земле. Сумирэ кричит и рвет на себе волосы. Происходят ужасные вещи. Допрос. Пытки.

– …Вы в порядке? – Голос Асагао возвращает Судзуки в реальность.

Все это время он сидел в неподвижности, поднеся ко рту вилку с намотанной на нее пастой.

– У тебя как будто села батарейка, большой братец, – говорит Кентаро.

– Я просто… погрузился в размышления.

«Я просто думал о чем-то ужасном, происходящем со всеми вами». Судзуки не произносит этого вслух. Ему кажется, что это было видение из будущего. Его сердце вновь бьется, как тревожный колокол.

– Что значит погрузиться в размышления? – спрашивает Кентаро, с аппетитом пережевывая пасту.

Сумирэ смотрит на Судзуки, явно заинтересованная тем, что у него на уме, но ничего не говорит. Она все еще производит впечатление студентки университета, которой любопытно все на свете.

Судзуки доедает пасту и кладет вилку в пустую тарелку. Очень жаль оставлять весь этот чудесный сливочный соус, но не будет же он вылизывать тарелку при всех.

– Мне было интересно, Асагао-сан… – начинает он, поворачиваясь к Асагао.

«Если уж спрашивать, то прямо сейчас. Ты просто должен это сделать. Как ты всегда мне говорила».

– Чем вы зарабатываете на жизнь, Асагао-сан?

Судзуки старается не моргать. Он наблюдает за тем, выкажет ли его собеседник малейшую неуверенность или замешательство, – да и вообще, ответит ли он.

– Он инженер, – отвечает вместо мужа Сумирэ, сидящая рядом с Судзуки, – ты ведь системный инженер? Я не очень во всем этом разбираюсь, но, насколько я понимаю с его слов, он этим занимается.

– О, вот как…

– Он мне не особенно рассказывает о том, что происходит у него на работе.

Выражение лица Асагао нисколько не меняется. Оно не становится ни более напряженным, ни более расслабленным.

– Так, получается, вы работаете с компьютерными программами и всем в этом роде?

– Да, всем в этом роде. – Асагао как будто специально отвечает расплывчато, как будто пытается спровоцировать собеседника.

Судзуки раздумывает, что сказать дальше. Он хотел бы быть в состоянии задать такой вопрос, на который смог бы ответить только системный инженер, но не представляет, что это может быть за вопрос.

– Что вы знаете о саранче?

Неожиданный вопрос Асагао застигает его врасплох.

– А? – Судзуки пытается собраться с мыслями. – Вы имеете в виду насекомых?

Кентаро с любопытством подается ближе. В то же время Кодзиро, то ли отреагировав на слово насекомое, то ли решив отыскать изображение саранчи, начинает с энтузиазмом листать свой альбом.

– Иногда он говорит такие странные вещи, – усмехнувшись, вставляет Сумирэ.

– Мигрирующие кузнечики.

– А-а, кузнечики… Это которые зеленые, да?

– Зеленые, да, они бывают и зелеными тоже, – тихо отвечает Асагао. – Но есть и другие, не зеленые.

– Не зеленые?..

– Когда они размножаются и их становится очень много, они претерпевают метаморфозу и становятся роящейся саранчой.

– Когда их становится очень много… Вы имеете в виду плотность популяции? Она становится слишком высокой?

– Да. Этот тип более темного цвета, с длинными крыльями. И они агрессивны.

– Более темные?

Сидящий по другую сторону стола Кодзиро тычет пальцем в открытый альбом:

– Вот она. – Он показывает наклейку с фотографией, на которой изображен кузнечик темно-коричневого цвета. Несколько раз постукивает по ней пальцем: – Вот такая.

– Саранча ведет себя иначе, чем кузнечики. Если рассуждать логически, то, когда множество кузнечиков живут на одном месте, им начинает не хватать еды, так что приходится лететь куда-нибудь в другое место, и они становятся более хорошими летунами.

– Это действительно очень правдоподобно.

«Да, у насекомых есть самые разные стратегии выживания…»

– Но, знаете… – Асагао делает паузу, отодвигает в сторону свою тарелку и опирается локтями на стол. Сцепляет пальцы в замок, затем пристально в упор смотрит на Судзуки. Его глаза черны, как два колодца. Слишком темные, чтобы увидеть дно. Если наклониться в колодец и что-нибудь сказать, тебе ответит только эхо. – Знаете, я думаю, что это история не только о кузнечиках.

– А о ком еще?