Кузнец

— Совершенно верно! Помогите нам найти деньги. Мы уже всё обыскали — нигде не нашли.

От лейтенанта несло снобизмом и отвращением.

— Как хорошо, что вы приехали! Я так рад, что полиция переживает не только о благородных господах вроде Архипова, но и о простых жителях. Мы же тоже пострадавшие. — я продолжал давить на него.

Четверо полицейских принялись методично обыскивать помещение. Каждый шкаф, каждый угол был осмотрен с профессиональной дотошностью. Через двадцать минут они вышли, разводя руками:

— Ничего, господин подполковник.

— Вам необходимо проехать с нами для дачи объяснений. — холодно процедил тощий полицай.

В этот момент что-то внутри меня напряглось. Руки буквально наполнились какой-то неведомой энергией. Воздух вокруг меня стал вибрировать, и полицейский невольно отпрянул и попятился назад.

— Насчёт поездки, — процедил я сквозь зубы. — я не забыл прошлую поездку. Так что на этот раз доберусь пешком сам. Сам. Понятно?

Последнее слово прозвучало таким тоном, что даже Сан Саныч оглянулся.

Лейтенант, сквозь скрип зубов, процедил:

— Вы обязаны явиться в отделение не позже завтрашнего дня, иначе...

В момент, когда он произнёс «иначе», на него одновременно уставились я и Сан Саныч. Наши взгляды были настолько красноречивы, что не требовали никаких слов. В них читалось молчаливое предупреждение: «Ты уверен, что хочешь договаривать?»

Он моментально осёкся:

— Вам и так всё понятно. — быстро пробормотал он и стремительно удалился.

Дверь закрылась. Наши взгляды с Сан Санычем пересеклись, словно в дуэли. Предвидя дальнейшее, я его опередил:

— Опыт уже имеется, — твёрдо сказал я. — Поступлю иначе.

Сан Саныч явно хотел возразить, что-то предложить, но передумал. На этот раз он решил довериться. Молча кивнул и продолжил уборку.

На следующий день, закончив приводить дом в порядок, насколько это было возможно, я оказался у кованого забора высотой в два с половиной метра напротив здания.

Что меня ждёт внутри? Неизвестно. Но одно я знал точно — нужно войти.

Я сделал шаг вперёд.

Глава 17

Я подошёл к двери старинного особняка и постучал. Тишина обволокла меня, словно густой туман. Костяшки пальцев снова встретились с потемневшим от времени дубом двери — на этот раз увереннее, требовательнее.

— Иду-иду! — раздался суетливый голос Архипа, в котором сквозила досада.

Пока длилось ожидание, я внимательно изучал всё вокруг. Некогда величественное поместье являло собой печальное зрелище упадка. Одичавший кустарник тянул свои ветви к небу, словно моля о помощи. Листва ковром устилала землю, местами вперемежку с проржавевшими садовыми инструментами — немыми свидетелями былого великолепия. Крыльцо тихо поскрипывало под ногами: доски, изъеденные временем и сыростью, едва держались.

— Любопытно, — размышлял я. — даже разорившийся аристократ обычно сохраняет достаточно связей, чтобы поддерживать имение в пристойном состоянии.

Дверь распахнулась, являя Архипа, чьё лицо мгновенно приняло картинно-удивлённое выражение. В уголках его глаз притаилась насмешка.

— Неужели ты явился принести извинения за вчерашнее... — протянул он, театрально взмахнув рукой и не скрывая смеха.

Я позволил себе лёгкую усмешку:

— Долго ещё будете мне это припоминать? — я, выдержав паузу, указал взглядом в сторону улицы. — Как насчёт небольшой прогулки?

Архип склонил голову набок, словно изучал меня, а в его взгляде читалась смесь любопытства и настороженности:

— Минутку. — он исчез за дверью и, загромыхав ключами, вышел обратно. — Что ж, пошли.

Мы двинулись по узкой тропинке, и я решил сразу перейти к сути:

— Наше предложение касательно академии остаётся в силе?

Брови Архипа взметнулись вверх в искреннем удивлении:
— Ты смог уговорить этого скрягу? — а в глазах промелькнуло понимание. — Первый раз вижу, чтобы кто-то сумел повлиять на этого старика.

Выдержав паузу, пока мы вышли за пределы его имения, Архип продолжил:

— Вчера ты замёл следы... почти безупречно. — его глаза хитро сощурились. — Пока нет крови на твоих руках — есть только подозрения.

Я сохранил непроницаемое выражение лица. Архип разразился негромким смехом:

— В тебе определённо течёт благородная кровь! Впишешься в наше общество безупречно.

Его слова обожгли меня, словно удар хлыста. Я смерил его недовольным взглядом:

— Я не собираюсь становиться одним из вашей... братии. Академия лишь инструмент.

— Не слушай ты этого ворчуна, есть среди нас хорошие, — он двумя руками указал на себя. — Взять, к примеру, меня.

Я улыбнулся и шёл дальше, как меня словно ударило током и я остановился.

Старинная оружейная лавка с названием “Оружейных дел мастер” расположилась в узком каменном строении на главной улице городского квартала. Над входом раскачивается выцветшее знамя с изображением скрещённых меча и щита. Внутри помещение наполнено звоном металла и запахом расплавленного железа.

На массивных дубовых стойках аккуратно развешены десятки клинков — от тонких рапир до тяжёлых двуручных мечей. Вдоль стен выстроились латы разных размеров: начищенные до блеска парадные доспехи знати и простые, потемневшие от времени доспехи пехотинцев.