Кузнец

– Андрей Владимирович! – проговорила Даша. – Наверное, давайте мы на сегодня закончим. Я отвезу Вас домой. А завтра мы созвонимся. Если вам станет получше, мы продолжим осмотр. Хорошо?

– Да. Похоже, что это будет разумно. Извините, друзья. Что-то действительно случилось.

– Мы понимаем, – веско сказал Максим Леонидович, мужчина лет тридцати пяти – сорока. – Думаю, всё-таки стоит вызвать врача.

Я спустился по лестнице, влекомый моей очаровательной проводницей. Да, домик отгрохали милый. Что-то в нём осталось от той башни Инфиделя, которую мы покинули целую жизнь назад, но одновременно это была совершенно не руинка, а вполне представительное здание, напоминающее строения в центре города. Те же элементы русского стиля в его понимании приамурских людей XIX века.

Зато окружающий ландшафт был едва узнаваемым. Мешанина халуп частного сектора и домов новых русских исчезла. Вдоль вполне комфортабельной дороги стояли невысокие одно- и двухэтажные особнячки. Не обнаружилось брежневок-десятиэтажек на горизонте. А ведь на моей памяти именно такими домами был застроен район, носящий гордое имя Депо-2, бывший прежде пустырем с поэтическим названием Семь ветров. Стекла и бетона было до обидного мало, зато было много зелени.

– Андрей Владимирович! Давайте в вашей машине. Только я за руль вас в таком состоянии не пущу.

– Хорошо.

Я не сопротивлялся, поскольку был ни одного раза не уверен, что найду, где мое жилье в этом Хабаровске. Сели в машину. Блин, у меня была нормальная Toyota. Куда дели? На панели надписи русские и китайские. Понятно, наши теперь не японки, а китайские модели взялись собирать.

– Извините. Только не удивляйтесь, ладно?

– Конечно, Андрей Владимирович!

– Это китайская машина?

– Что вы? Это, как и в большей части мира, наша разработка и китайская сборка по нашей лицензии. Точнее, харбинская сборка.

– Прикольно.

Я глянул на себя в зеркало. Да, от этой рожи я успел отвыкнуть. Ну, здравствуйте, Андрей Владимирович! Давно не виделись. А годочков мне и здесь прибавилось. Не очень много, но морщинки пошли, да и волосы седые имеют место быть. Лет сорок, может чуть больше. Пацан.

Даша повела машину, а я откинулся на спинку мягкого сиденья, попытался собраться с мыслями.

– Я сейчас вас довезу и сразу же позвоню вашей жене. Всё будет хорошо, – как маленького ребенка успокаивала меня Даша. Но не успокоила, а еще больше сбила с толку. Так у меня еще и жена есть. Совсем здорово.

– Спасибо, Даша. Думаю, не стоит беспокоить мою супругу. Надеюсь, что за пару часов это пройдет.

– Конечно, – не стала спорить она. – Но лучше, если рядом будет близкий человек.

Я заткнулся. Слишком многое было непонятным. Непонятным был даже сам город. Что-то радовало, что-то не очень. Город и был зеленым, но теперь мы ехали по настоящему саду. Знакомые очертания Политена – политехнического института – были узнаваемы. Но вокруг них было множество зданий, окруженных невысокими и уютными жилыми домами. Во дворах бегала детвора. Перед зданиями активно тусовалась молодежь явно студенческого облика. Успел разглядеть табличку на автобусной остановке: «Хабаровский научно-технический центр». Круто.

Не обнаружил по пути знакомых пятиэтажек на Рыбаке. Вся улица была застроена домами, первые этажи которых занимали самые разные мастерские, в основном по металлу, но были и ювелирные, и еще какие-то. Кроме них только какие-то кафешки, магазинчики. Все небольшое, уютное, соразмерное. Зелени тоже хватало. «Кузнецова улица» – гласила табличка на доме, возле которого мы остановились на светофоре.

С радостью увидел, что исчезло СИЗО на улице Знаменщикова, едва ли не в центре города. Это было правильно, наверное. Во всяком случае, меня оно всегда раздражало. Зато пропали и «генеральские дома», которыми была застроена улица Серышева. Я не сталинист, но в сталинском ампире нечто было. Хотя бы то, что именно в этих домах была моя прежняя квартира. Исчез даже штаб военного округа. Улица была застроена зданиями, более всего подходящими под определение «торговые или выставочные центры».

Проехали изящную высотку с вывеской ИТА «Губерния». То, что я издали принял за перестроенный окружной военный госпиталь, оказалось концертным залом.

– Здесь проходит Международный джазовый фестиваль. А в прошлом году и Всемирный фестиваль любительского фильма был в этом здании, – проговорила Даша.

– А на Международном фестивале было три заблудившихся китайца и один спившийся саксофонист из Владивостока?

– Что вы?! – даже тормознула от возмущения девушка. – Это самый… Ну, один из самых представительных фестивалей в мире. – Потом с грустью посмотрела на меня и продолжила: – Я всё-таки позвоню вашей супруге.

Я решил, что дальше умнее будет молчать: меньше глупостей скажу. Кстати, мне попалось уже три небольших здания с вывеской «А.В. Степанов и К^о». Интересно, это и есть мои мастерские? Опа, вот и растяжка с рекламой: «Андрей Степанов – эксклюзивные украшения из металла». Тоже неплохо. В этом хоть я понимаю.