Кузнец богини. Мастер Велка

– Я помню, Сальван, – эхом отозвалась Вальканта, прижимая к груди драгоценную шкатулку. Взгляд светлых бирюзовых глаз терялся за бортом корабля.

Наконец смолк привычный слуху гомон. Над палубой воцарилась тишина, нарушаемая свистом ветра и хлопаньем парусов где-то над головой. Похоже, Сальван настолько увлекся беспокойством за чужую жизнь, что где-то что-то забыл подтянуть. Капитан Жемчуль обязательно будет ругаться, когда они выйдут из шторма.

В прошлый свой полет Вальканту увели с борта корабля до начала шторма, поэтому тогда она не заметила границы приближающегося шторма. Лишь яркие далекие вспышки разных цветов. Тем не менее, эта едва заметная черта имелась. И до нее оставалось всего десять метров. Пять. Один.

Вальканта невольно протянула руку, чтобы коснуться мутно-серой, чуть блестящей поверхности. Шторм казался чем-то материальным, чем-то, что можно потрогать и даже взять в руку.

Крохотные искры отпрянули и следом ткнулись в ладонь на манер любопытного пса.

Прохладно. Не сыро и даже не мокро, чего поневоле ожидаешь от тумана. Воздух сухой и свежий.

Видимость внутри тумана стала немного иной. Снаружи можно было различить лишь край штормовой тучи, изнутри воздух стал прозрачнее, лишь слегка подернутый дымкой. В ней плавали поодаль яркие огни, пушистые, словно снежинки. Одни крохотные, другие большие, иные размером с корабль. Валгор умело маневрировал между ними.

Из открытой драгоценной шкатулки высунулась макушка. Никакого страха или чего-то иного Вальканта в ее поведении не заметила. При встрече с Алтором она почему-то была напугана.

Справедливости ради стоило заметить, что в Подземных источниках в Лавовых пещерах капля тоже была равнодушна к происходящему. Но там сама Вальканта ощущала что-то странное, глядя на то, как уплывает беззащитное существо в своем кораблике от берега в темноту.

Цвет жителя шкатулки начал меняться. Вальканта, затаив дыхание, смотрела за тем, как голубая капля становится совсем светлой и прозрачной. Плащ позади взлетел выше, истончился, образуя некое подобие крыльев.

Сердце сделало кульбит в груди, ощутив что-то странное на уровне подсознания.

Вальканта рывком захлопнула шкатулку, когда каплевидное существо стало подниматься в воздух. Отскочила от борта корабля, споткнулась и полетела на доски палубы. Она в одну сторону, шкатулка – в другую.

С кашлем вниз полетели алые капли, украсив собой светлую поверхность корабля. В голове еще мысль успела проскочить, что ее заживо съедят, когда увидят. Отмывать кровь, скорее всего, не легко.

Следом прилетела другая мысль, заставившая оглядеться по сторонам.

Стараясь не обращать внимания на бурю в груди, поползла в сторону оброненной шкатулки. Ноги почти не слушались, встать Вальканта не смогла. Перед глазами темнело, в голове шумит. Сердце никак не могло определиться: остановиться или убежать стремглав прочь?

После того, как вернула себе свою драгоценность, силы иссякли под корень. На банальном упрямстве, буквально царапая палубу ногтями, доползла до люка, ведущего в трюм. Борьба с непослушной крышкой, казалось, длилась вечность, смешанная с отчаянием и жестокой необходимостью.

Наконец упрямая крышка поддалась. Как свалилась в зияющий провал, Вальканта уже не запомнила. Поэтому, когда после пробуждения очнулась в кровати в капитанской каюте, с неким смущением слушала ругань хозяина корабля о том, что она безмозглая глухая тупица, которой сто раз, а то и все двести, каждый из членов экипажа повторил, чтобы не торчала в шторме без защиты, чтобы закрыла за собой люк, когда будет спускаться! А она что? Чуть жизни не лишилась!

– Хорошо, что Сальван тебя ждал и закрыл этот чертов люк, хотя я ему лично не единожды говорил, чтобы не смел высовываться! – продолжал ругаться капитан Жемчуль, меряя шагами каюту. За ним с кровати следили виноватые бирюзовые глаза. – А если бы не он, тогда что? Штормовой туман рассеивается лишь при выходе из него! И сколько бы ты еще протянула с открытым люком?!

– Что с Сальваном?! – подскочила на кровати Вальканта, до которой только сейчас дошла вся серьезность ситуации. Сама-то она – ладно, задумалась в неподходящем месте и в неподходящее время, и вот результат. Однако чужая жизнь в качестве платы за собственную глупость была слишком высока.

– Лежи, – чуть миролюбивее пробормотал капитан, покосившись в сторону кровати. Беспокойство на чужом лице, где ярко блестели светлые глаза, чуть-чуть смягчило бурю в груди. В конце концов все обошлось. Он и ругался-то чисто для проформы и тех, кто торчит по ту сторону закрытой двери. Девушка пока что этого не понимала. – Все с ним в порядке. Кроме того, что наплевал на мой приказ. Еще раз, и палубу будет драить три рейса к ряду!

Вальканта чуть удивилась повышению голоса. Потом догадалась, посмотрела на закрытую дверь. Отсюда не было слышно ничего из того, что творилось снаружи, но, кажется, капитан четко знал, о чем говорит. Удалось выдохнуть свободнее.