Кузнец (СИ)

Так и гуляли мы по чужой стороне аж до самых холодов. В лагере, который в самых зарослях, да неудоби спрятали, ждали нас теплые землянки, отдых. Раз в седьмицу в условленном месте, на берегу Амура наш человек костер жег. Дескать, все хорошо у нас. А с нашего берега тоже костер – поняли. Пару раз по льду отводили пленника важного. Ну, там платье богатое или что. Может, каты в городе заставят его что полезное сказать. Только раз за уже, считай, месяц на засаду нарвались. Наши шли малый острожен жечь. Знамо дело, не все шли. Три десятка я на то дело отправил. Вел их молодой десятник Никита. А там богдойцы, едва не сотня. И с пищалями все. Хорошо Никита дозорных выслал. Богдойцы по ним и выпалили. Одного казака насмерть побило, другого в плечо сильно ранило. Наши давай в них из пищалей садить, бомбами закидывать. Те тоже пуляли. Только наши винтовки куда точнее бьют, да и сотни у нас «особые». Побили, разогнали тогда почти всех засадников. Но и сами одного убитого и семь раненых потеряли. В ту ночь перевезли всех бедолаг на большую землю. И того казака, что насмерть побило, отвезли. Пусть поп его отпоет и похоронят, как у людей принято. С тех пор я и велел всем хорониться. Даже на самый маленький острог открыто не переть. А тут не острожек. Крепость стоит. Больше, чем Хабаровская. Только не из бревен, а из глины. Крепкие стены или нет, в темноте не разберешь. Макар стал ходить по кромке леса. Два шага в одну сторону, два в другую. Сын, все-таки, первенец. Так он и переживал, пока не послышался шорох. Разведчики вернулись. Собрали всех командиров сотен. Говорил Алешка.

– Там, батя, стены – смех один. Старые все. Они их только начали чинить. А длиной-то они по одной стороне, считай, шагов с три сотни. Не, больше там. Сотен пять шагов. Вот. Там мы нашли пять, нет шесть мест, где легко подняться можно. А сторожа совсем не бдят. Я с Кирькой поднялся. Потом по городу прошли. Могли бы и так подпалить. Но побоялись, что все не успеем одни. Склады там есть. Новые анбары стоят. Те из дерева. Они у той стены, что на реку выходит. Это через весь город идти надо. Хотя… с той стороны тоже лаз есть. Только тогда город обойти нужно будет. А еще там старые анбары. Возле них тоже стража есть. В посередине у них дом для воев. Не ведаю, сколько их там, но поместить можно сотню, а то и две.

– Добро, – сказал я сыну, как не родному, а просто казаку. Нечего мальца баловать. Хотя сходил он ладно и узнал много. – Давайте теперь говорить, как дело делать будем.

– Что говорить? – сказал старший из сотников, Кузьма. – Полезем ночью, да и сожжем все к ляхам.

– То верно, но не все. Слушай сюда.

– Говори, атаман.

– Пойдут не все. Не толпой пойдут, а по лазам. На каждый лаз по два десятка. Алешка, покажешь, где они.

– Покажу, батя.

– Добро. И не кучей в лаз полезете, а с бережением. Сначала дозор. Коли там сторожа, то в ножи их. Потом первый десяток. За ним, коли все хорошо, второй. Учуяли?

– Понятно, Макар – опять проговорил Кузьма – Дальше как?

– А дальше… сколько там анбаров, Алешка?

– Четыре деревянных и два земляных. Только земляные больно здоровы.

– Вот. На деревянные анбары пойдет по десятку. Один анбар, один десяток. Сторожей в ножи, анбары жечь. Да так, чтобы и зернышка не осталось. На земляные пойдут два десятка. Один снаружи сторожит. Вторые внутри жгут. Масла довольно?

– Хватает – усмехнулся молодой сотник.

– Добро. А остальные пойдут к казарме. Только тихо. Дверь там подоприте, да внутрь бомбы покидайте. Пяток казаков оставьте наружи. Ежели из окон полезут, стреляйте.

– Доброе дело выходит, атаман.

– Доброе. Как дело сделайте, сразу уходите. Мы, когда увидим, что огонь поднимается. Еще чуток выждем, и начнем по крепости из пушек садить и бомбы метать. Потом и сами уйдем. Встретимся возле поляны, где в середке кедр большой. Видели?

– Видели.

– Тогда за дело. У нас еще полночи осталось. Чтобы до света успели.

Получилось ладно. Когда уходили, в крепости все горело. Ну, как. Почти все и сгорело. Богдойцы выскакивали из крепости. Только не за нами гнаться, а от огня сбежать. Конечно, земляной город не сгорит весь, как деревянный. Только чинить его долго придется. Ну, так нечего было к нам лезть. Жили же мирно. Кому оно мешало?

* * *