Кузница души

Рейстлин стоял, стоически сохраняя внешнее спокойствие, пока его товарищи по испытанию исчезали друг вслед за другом. Но под широкими рукавами его руки были сжаты в кулаки. На него напал дикий страх того, что произошла какая–то ошибка, что он не должен был оказаться здесь. Возможно, они передумали и собираются отослать его прочь. А может быть, его неотесанный брат сделал что–то, оскорбившее их, и теперь Рейстлина изгонят с позором.

Черная волшебница закончила чтение списка, с хлопком свернула свиток, а Рейстлин все стоял в Зале Магов. Теперь он стоял один. Он выпрямился, готовясь услышать свой приговор.

Пар–Салиан поднялся и подошел к юноше.

— Рейстлин Мажере, мы оставили тебя напоследок в связи с необычными обстоятельствами. Ты пришел сюда в сопровождении.

— Меня попросили сделать так, почтенный, — сиплым шепотом сказал Рейстлин, у которого пересохло в горле. Откашлявшись, он сказал громче: — Это мой брат–близнец Карамон.

— Добро пожаловать, Карамон Мажере, — сказал Пар–Салиан. Его голубые глаза в паутине морщинок взглянули на Карамона, достав до самого дна его души.

Карамон пробормотал что–то, чего никто не расслышал, и замолчал.

— Я хотел бы объяснить, почему мы настояли на присутствии твоего брата, — продолжил Пар–Салиан, переведя взгляд на Рейстлина. — Мы уверяем тебя, что никоим образом не выделяем тебя из числа испытуемых, и что ты совершенно нормален. Мы поступаем так со всеми близнецами, проходящими Испытание. Мы обнаружили, что между близнецами существует необычно близкие узы, ближе и теснее, чем просто у братьев и сестер, как если бы на самом деле двое были одним существом, разделенным на две половины. Разумеется, обычно оба близнеца обладают талантом к магии и начинают обучение. В этом отношении, Рейстлин, твой случай необычен, ибо склонность к магии выказываешь ты один. А ты когда–нибудь интересовался магией, Карамон?

Карамон открыл рот, готовясь ответить на такой неожиданный, пугающий вопрос, который он даже в мыслях не задавал себе, но за него ответил Рейстлин:

— Нет, никогда.

Пар–Салиан оглядел их.

— Понимаю. Хорошо же. Благодарю за то, что ты пришел, Карамон. А теперь, Рейстлин Мажере, будь так добр пройти вместе с Юстариусом. Он отведет тебя туда, где начнется твое Испытание.

Облегчение Рейстлина было так велико, что у него закружилась голова, и ему пришлось зажмуриться, чтобы устоять на ногах. Он почти не обратил внимания на человека в алых одеждах, который подошел к нему, запомнив только, что это был немолодой человек, подчеркнуто припадавший на одну ногу.

Рейстлин поклонился Пар–Салиану. Сжав в руке свою колдовскую книгу, он повернулся, чтобы пойти за алым магом.

Карамон шагнул вслед за братом.

Пар–Салиан тут же вмешался:

— Прошу прощения, Карамон, но ты не можешь идти со своим братом.

— Но вы попросили меня прийти, — запротестовал Карамон, у которого от внезапного испуга прорезался голос.

— Да, и мы с удовольствием составим тебе компанию в отсутствие твоего брата, — сказал Пар–Салиан, и хотя его голос был мягким, в нем чувствовались железные нотки, с которыми не хотелось спорить.

— Уд–д… Удачи, Рейст, — нерешительно произнес Карамон.

Рейстлин был так ошарашен, что сделал вид, будто не слышал брата. Юстариус повел его в сумрак зала.

Рейстлин ушел туда, куда его брат впервые за всю жизнь не мог за ним последовать.

— У меня есть вопрос! — выкрикнул Карамон. — Правда ли, что иногда те, кого испытывают, умира…

Он обращался к двери. Он находился в комнате, очень уютной комнате, которая могла бы принадлежать одной из лучших гостиниц Ансалона. В камине пылал огонь. Стол ломился от еды, состоявшей исключительно из любимых блюд Карамона, и от прекрасного эля.

Карамон не обратил внимания на еду. Разозлившись на то, что он посчитал оскорбительным отношением, он попытался открыть дверь.

Ручка двери осталась у него в руках.

Теперь он начал серьезно бояться за брата, заподозрив какой–то подвох и опасность для жизни Рейстлина. Карамон твердо решил, что освободит брата. Он разбежался и ударил плечом в дверь. Она дрогнула под натиском, но не поддалась. Он принялся колотить по двери кулаками, крича, чтобы кто–нибудь пришел и выпустил его.

— Карамон Мажере.

Голос раздавался позади него.

Испуганный и встревоженный, Карамон обернулся так быстро, что споткнулся о собственные ноги. Споткнувшись, он схватился за край стола и уставился перед собой.

Посередине комнаты стоял Пар–Салиан. Он ободряюще улыбнулся Карамону.

— Прости мне мое эксцентричное появление, но на этой двери запирающее заклятье, а снимать заклятье и накладывать его снова слишком утомительно. Тебе здесь удобно? Можем мы что–то тебе принести?

— К черту комнату! — прогремел Карамон. — Мне сказали, что он может умереть.

— Это правда, но ему известно о риске.

— Я хочу быть с ним, — сказал Карамон. — Я его близнец. Я имею право на это.

— Ты с ним. Он берет тебя повсюду.

Карамон не понял. Он был не с Рейстлином, они пытались обмануть его, вот и все. Он отмахнулся от бессмысленных слов.