Кузница Тьмы (ЛП)

- Первый Сын, полагаю, Мать Тьма желала...

- Мы будем говорить о вере, верховная жрица. Мне известно, что верховная жрица Синтара стала центром культа, прямо противостоящего культу Матери. Раз она под защитой лорда Урусандера, вопрос становится и религиозным, и политическим.

Синтара отвела глаза. - Я не знала о таком развитии событий, Первый Сын. - Она глубоко вздохнула. - Но не удивляюсь. Нет, зная амбиции Синтары. Хотя роль Урусандера приводит меня в смущение.

- В этом вы не одиноки.

Она отворила дверь и вместе с ним вошла в Палату Ночи.

Темнота не скрывала ничего. Мать Тьма восседала на троне. Перед ней в нескольких шагах был Азатенай, Гриззин Фарл - он тут же отступил в сторону и поклонился вошедшим, слабо улыбнувшись.

Лорд Аномандер не стал терять времени. - Азатенай, уверяю вас, что не наделен неразумным недоверием к чужеземным советникам при дворе. И все же я гадаю, какую пользу вы могли бы нам принести: мы собрались обсудить меры, коими можем спасти королевство от распадения на части. Наследие Азатенаев в данном вопросе весьма сомнительно. С таким же успехом на вашем месте мог бы стоять Джагут.

- Сожалею, Первый Сын, - отозвался Гриззин Фарл, - что вынужден согласиться с вами. Впрочем, Джагут мог бы оказаться мудрее. Найди я хоть одного, готового надеть эти стоптанные мокасины, дал бы бедному созданию повод посмеяться над моей дерзостью.

- Так что удерживает вас здесь?

- Я известен под званием Защитника, хотя это нежеланный аспект. Появляюсь там, где более всего нужен, но где почти нет надежды. Само мое появление - горький комментарий к положению ваших дел. Увы.

В его словах звучал вызов, однако Аномандер только склонил голову, будто оценивая Азатеная в новом свете. - Мы обнаружили вас заботящимся о Кедаспеле. Но ведь вы могли превратить руки в кандалы и помешать ужасному членовредительству. Однако вы пришли слишком поздно.

- Именно так, Первый Сын.

- Значит, вы предстали перед нами, чтобы сообщить: порог уже пересечен?

Эмрал заметила, что Мать Тьма переводит взгляд с одного мужчины на другого. В глазах впервые пробудилась тревога.

Гриззин Фарл поклонился. - Вы поняли меня верно, - сказал он.

- Мать Тьма, - сказал Аномандер, - а ты поняла?

- Нет, - отозвалась та. - Кажется, я задавала гостю неверные вопросы. Мной владело смущение, Первенец, и ненужные мысли об Азатенае, что была здесь так недавно.

- О коей нам ничего не ведомо. Эта Т'рисс заступалась за речного бога? Вы торговались и ты выиграла, приняв жертвоприношение тысячи душ?

- Ты оскорбляешь обоих, - бросила Мать. - Мы договорились о мире.

- И какой монетой за это уплачено?

- Ничем особенным.

- Тогда что это за мир? Описать тебе? Лес севера, вероятно, еще пылает, но хижины наверняка молчат. Уже мир, верно?

- Мы не призывали смерть на подмогу!

Эмрал видела, что богиня трепещет от гнева, но Аномандер будто не замечал ничего. - Гриззин Фарл, что вы знаете о Т'рисс?

- Не знаю Азатенаи с таким именем, Первый Сын.

- Описать ее?

Гриззин Фарл пожал плечами. - Без пользы. Пожелай я, взлетел бы перед вами птицей или, может быть, бабочкой. - Он нахмурился. - Но вы назвали ее рожденной Витром. Двое Азатенаев отправились изучать загадки жгучего моря. - Он снова шевельнул плечами. - Возможно, она - одна из них.

- Проявленная ею сила также ничего вам не сказала?

- Только что она весьма небрежна. Что вовсе не свойственно Азатенаям. Есть запрет на такие бесцеремонные вмешательства.

- Почему?

- Нездорово для Азатеная навлекать на себя негодование соплеменников.

- Как сделала Т'рисс?

- Похоже, Первый Сын.

- Вы довольно пассивны в негодовании, Гриззин Фарл.

- Не я за это отвечаю, и Тисте не попадают под мой надзор.

Эмрал вздохнула, едва смысл последних слов уложился в сознании. Глянула на Мать Тьму и поразилась: на лице ее не было никакого удивления.

Аномандер же стоял, будто приколоченный гвоздями к стене, хотя окружал его лишь пустой воздух. Эмрал вдруг ощутила сочувствие к Первому Сыну. А тот устремил взгляд на Мать Тьму. - Наконец, - сказал он, - я отыскал горькую истину своего титула, Мать. Ты хотела сына, но сына спеленутого и беспомощного, думающего лишь о сладости твоего молока.

- Не могу помочь твоему взрослению, Первенец, никакими иными средствами.

- Однако ты отшатываешься от моего несвежего дыхания.

- Скорее от несомых им слов.

- Так ты Азатеная, Мать, обманно завладевшая телом женщины, которую мы прежде знали?

- Я та самая, - отвечала она, - и никто иная.

- Тогда где стоит твой страж? Или он обернулся самим мраком?

- Бесполезны твои вопросы, - отозвалась Мать Тьма. - Я тебя призвала, Первый Сын, чтобы отправить к лорду Урусандеру. Мы узнаем суть его побуждений. - Она чуть помедлила. - Не этого ты желал?

- Я поистине готов идти маршем на Урусандера. Когда подоспеет Легион Хастов.

- Не жди солдат, - воскликнула она. - Скачи сейчас же, любимый сын. Встреться с ним.

- Если встану с ним рядом, Мать, понадобятся цепи тяжестью с гору, чтобы рука моя не дотянулась до меча. Так что не лучше ли мне разоружиться у входа в его шатер, преклонить колени и показать ему шею?