Кузница Тьмы (ЛП)

Решением форулканских Ассейлов стал порядок страха, мир, вечно нуждающийся в нападениях, вечно под осадой злых сил с лицами чужаков. Он вынужден был признать: в таком взгляде есть некое совершенство. Несогласным не найти опоры, так быстро их сражают, истребляя в вихре насилия. А чужаки неведомы и потому становятся вечной угрозой страху.

Их цивилизация выкована на холодной наковальне, и Тисте нашли изъян в ковке. Галар Барес видел иронию: великий командир, сокрушивший Форулканов, стал почитателем их цивилизации. Сам Галар отлично видит соблазнительные элементы, но если Урусандера притягивает, Галар отшатывается в смущении. К чему мир, если он основан на угрозе?

Лишь трусы склоняются перед порядком, а Галар отказывается жить в страхе.

Перед войной южные Пограничные Мечи были силой плохо организованной и малочисленной. Но они первые вынуждены были отвечать на вторжение Форулканов, они первыми заставили врага дрогнуть. Цена оказалась чудовищной, но Галар отлично понимал, как Легион Хастов сумел зародиться в хаосе и беспорядке битв. Не было мира при рождении, и первые годы жизни стали суровыми и жестокими.

Оружейники хастовых кузниц верили, что любое длинное лезвие содержит в сердце своем страх. Его нельзя удалить; он связан с самой жизнью оружия. Они звали это Сердечной Жилой клинка. Удалите ее, и оружие потеряет страх сломаться. Изготовление оружия стало усилением Сердечной Жилы; каждая перековка изгибала нить, свивала все сильнее, пока не появлялись узлы... есть тайны в закалке, ведомые лишь кузнецам из Хастов. Галар знал: они претендуют, будто нашли сущность нити страха, вену хаоса, что дает мечу силу. Он не сомневался в похвальбах, ибо Хасты дали Сердечной Жиле голос, звенящий то ли безумием, то ли избытком радости - звук удивительный и ужасающий, вопль закаленного железа, и нет двух одинаковых голосов, и самые громкие слывут признаком лучшего оружия.

Кузницы Дома Хастейна начали снабжать южное Пограничье перед концом войны, когда враг был уже в беспорядке, бежал перед неумолимым наступлением Легиона Урусандера. Уменьшившиеся в числе ветераны погран-мечей служили вспомогательными отрядами, участвуя во всех главных сражениях последних двух лет. Они были истощены, они почти канули в небытие.

Галар все еще вспоминает ставший легендой день Пополнения, как выехали из клубов пыли громадные фургоны, как заполнили воздух рев и стон - эти звуки потрепанные отряды погран-мечей сочли жалобами измученных волов, но тут же узнали, что жуткие звуки исходят не от скотины, но от лежащего в деревянных ящиках оружия. Помнит свой ужас, когда был призван поменять старый зазубренный меч, взяв в руку новое оружие Хастов. Оно завизжало при касании - оглушительный свист, словно когтями сдиравший кожу с костей.

Сын самого Хаста Хенаральда дал ему оружие; вопль затих, но отзвук все еще грохотал в черепе, а молодой кузнец кивнул и сказал: - Он весьма доволен твоим касанием, капитан, но помни, это ревнивый меч - мы нашли, что таковы самые сильные.

Галар не знал, благодарить ли ему оружейника. Иные дары оказываются проклятиями. Но тяжесть оружия пришлась по руке, рукоять казалась продолжением костей и мышц.

- Нет такой вещи, - продолжал оружейник, - как не ломающийся меч, хотя, видит Бездна, мы старались. Капитан, слушай внимательно, ибо сказанное мною известно немногим. Мы вели ложную битву с ложным врагом. Железо имеет предел гибкости и прочности; это законы природы. Не могу гарантировать, что твой новый меч не переломится, хотя сила его такова, что никакой меч смертного не сможет его расщепить, да и сам ты не размахнешься, не ударишь столь мощно, чтобы смутить клинок. Но если он все же сломается, не бросай меч. Много узлов на его Сердечной Жиле, знаешь ли. Много.

В то время он ничего не знал об "узлах" или "жилах". Знания пришли позже, вместе с одержимостью тайнами хастовых клинков.

Теперь он думает, что познал смысл этих узлов и, хотя не видел и даже не слышал, чтобы хаст-меч ломался, верит, будто в каждом захоронено чудо, знамение неведомого волшебства.

Мечи Хастов живые. Галар Барес уверен, и едва ли он уникален в этой вере. Все в Легионе Хастов этим отличаются, и пусть солдаты Урусандера смеются и бормочут им в спины. Именно рудники Хастов стали первой целью вторжения Форулканов, и только сопротивление южных погран-мечей помешало врагу. Хаст Хенаральд выразил благодарность единственно доступным ему способом.

Даже высокородные воины из домовых клинков опасались Легиона Хастов и его зачарованного оружия. Не все, конечно же, потому Галар Барес и оказался скачущим в компании Келлараса, командира дом-клинков Пурейка.

В этом Доме произошли перемены. По манию Нимандера, верного слуги Матери Тьмы, все владения Дома были отданы Матери, а Тисте - благородные, слуги, воины, ученые и купцы - служат ныне ей, приняв имя Андиев, Детей Тьмы.