Кузница в Лесу

— Только подумать, что один из моих предков запретил людям благородного происхождения выступать на публичной сцене! Разве вы не понимаете? Как вы думаете, зачем я подводил Бриона к этому требованию? Именно этого я и добивался!

Действительно, Керморван выглядел более веселым и беззаботным, чем они видели его за последние недели.

— Я больше не буду находиться в центре междоусобной вражды и интриг, и сам больше не буду интриганом! Можете ли вы представить, как тяжела эта ноша? Вырваться из клетки и снова бродить по свету с великой целью… Восток! Давно я мечтал увидеть его берега и широкие просторы океана, откуда люди впервые пришли сюда из древнего Керайса! И вы пойдете со мной, правда? Разве я не говорил, что вы сначала должны выслушать меня, а потом уж решать, как быть дальше?

Элоф посмотрел на него.

— Я должен следовать…

— Да, ты должен следовать за рассветом. А как ты думаешь, куда я направляюсь? Мне нужны надежные спутники в моем отряде. Почему бы нам не отправиться вместе и встретить опасности внутренних земель так же, как раньше в горах и на море? Вместе мы справимся лучше, чем порознь. Но я вижу, ты колеблешься?

— Ну уж нет! — Элоф рассмеялся. — Просто ты застал меня врасплох, вот и все. Разумеется, я готов идти с тобой и очень рад этому! Жизнь научила меня больше всего бояться одиночества.

— А ты, Иле? — Керморван повернулся к ней. — Ты пойдешь…

Но Иле уже не было рядом с ними. Многие на улицах видели, как она шла к дому Керморвана, а когда они с Элофом вернулись туда, слуги заверили их, что она вошла внутрь и с тех пор не проходила через ворота. Однако поиски были тщетными; ее скудные пожитки исчезли из комнаты, и осталась лишь короткая записка, лежавшая на столе: «Желаю вам удачи, и пусть Властитель Судеб направит ваш путь! Быть может, мы еще встретимся».

— Значит, она ушла, — удрученно сказал Керморван, передав записку Элофу. — Ушла, как и говорила, причем тайно, опасаясь наших уговоров! Но я не могу ее винить; в этом городе она заслуживала гораздо лучшего приема, чем тот, который был ей оказан. Надеюсь, мы действительно встретимся снова.

Но в ту ночь Элоф, лежавший в своей постели, внезапно пробудился, ощутив близкое присутствие темной фигуры, которая бесшумно пересекла комнату и склонилась над ним.

— Иле? — прошептал он.

В ответ раздался тихий смешок.

— Я дожидалась темноты, когда мне хорошо видно, а вы, люди, становитесь слепцами. Где же было лучше всего ждать, как не здесь? Но я не могла устоять…

Внезапно она наклонилась; ее губы на мгновение плотно прижались к его губам, и их дыхание смешалось.

— Всего тебе доброго! — прошептала Иле и крепко сжала его руку. Ее глаза блеснули в темноте. — Но я не могу…

Она выпрямилась и исчезла так же бесшумно, как и появилась. Элоф сел, совершенно проснувшись, но не смог услышать ничего, даже слабого отзвука шагов на лестнице. Лишь жар ее дыхания как будто еще пульсировал в его легких. Этой ночью ему было трудно снова заснуть.

На следующее утро Элоф колебался, не зная, стоит ли рассказать о случившемся Керморвану. Но когда он спустился к завтраку, решение пришло само собой, так как его друг увлеченно беседовал с кряжистым мужчиной, густо обросшим светлыми волосами и бородой, в котором Элоф узнал шкипера Эрмахала.

— Итак, сир… вернее, сиры, — поправился Эрмахал, уважительно кивнув Элофу, — тому есть несколько причин. Конечно, мы вернули себе право называться честными гражданами, когда спасли тех женщин. Кроме того, мы захватили знатную добычу; некоторые парни вложили свою долю в хорошее дело и обзавелись хозяйством. Но другие… в общем, они растратили свои денежки на игры, юбки и все остальное.

— Вопрос в том, нужны ли мне в отряде такие глупцы, — заметил Керморван.

— Не все они дураки, — возразил Эрмахал, постукивая пальцем по кончику своего длинного носа. — У некоторых просто буйный нрав, и не важно, при деньгах они или нет. Суть в том, что все мы долго были вне закона и не можем измениться за один день и даже за год. Из нас не сделаешь добропорядочных горожан, но искать приключений на море или на суше — это другое дело.

Он побарабанил пальцами по длинному столу и хитро прищурился.

— Слов нет, сир, вы были нашим настоящим предводителем, и я никогда не восставал против этого. Мы следовали за вами раньше, и не наша вина, что нам пришлось расстаться. Но мы будем рады снова присоединиться к вам… и к вам, сир кузнец, — торопливо добавил он, поклонившись Элофу. — Мы видели вашу храбрость.

Элоф улыбнулся.

— Главный здесь лорд Керморван, а не я. Но скажи, сколько человек готовы пойти с тобой?

— Э-э-э… — пробормотал Эрмахал и принялся подсчитывать на пальцах. — Около двадцати, сир, не считая пьяниц и больных.