Квадрат тамплиеров

Лео не понял ее комментария и не обратил на него серьезного внимания.

– Если это была месть, то хорошо подготовленная, – сказал он. – Здесь побывал не любитель. Семтекс помог открыть сейф, а это не то, что можно приобрести в местной пекарне. Процесс распада в кислотной смеси также требует более суток. Кто-то знал, что магазин в субботу закроется.

– Не забудьте про сигнализацию. Преступник знал код и всю процедуру взаимодействия с охранной структурой, – напомнил Ван-Ин.

Ханнелоре достала пачку сигарет из кармана юбки.

– Вы курите, комиссар?

Ван-Ин не мог поверить ушам.

– Да, спасибо, – сказал он.

Лео решительно отказался.

Пока Ван-Ин наслаждался первой затяжкой, Ханнелоре вдруг сказала:

– Странно, что этот кто-то знал код сигнализации и не знал комбинацию сейфа.

Лео посмотрел на Ван-Ина. Кто бы мог подумать, что скрывается за красивыми устами.

– Как говорил мой старый школьный учитель: «Хорошая оценка, мой мальчик, это еще один шаг в нужном направлении».

– Почему мы не подумали об этом? – удивился Ван-Ин.

– Потому что женщины оказались остроумнее, комиссар, – с гордостью сказала она. – И еще надо не забыть латинскую белиберду, комиссар, да? – Она положила листок через стол к Лео. – Вы же изучали латынь в школе, если я не ошибаюсь, а, господин Ванмаэль?

Ван-Ин не понимал, почему они продолжали использовать официальное обращение. Но Лео, похоже, не беспокоился на этот счет.

– Это верно, – ухмыльнулся он, поправляя свои очки и беря в руки листок бумаги для детальной экспертизы.

– Если мы говорим о мести, – сказала Ханнелоре, – то мне представляется логичным, что мы должны искать виновного или виновных в непосредственной близости от Дегрофов. Месть – это очень личный мотив. Это часто ассоциируется с преступлениями на почве страсти. – Она выжидательно уставилась на Ван-Ина.

– Я попробую составить портрет преступника завтра, – сказал он. Говорил он как-то неловко. – Растерявшиеся в жизни люди очень способны на идею. Однако не уверен, что мы имеем дело с психом.

– Но тогда вы сказали…

– Это было тогда.

– Ладно, каждый может менять высказанное мнение, но что заставило вас так поступить? Интуиция?

– Действительно, – улыбнулся он, – мужская в этом случае.

«Бычий глаз», – подумал Лео, слушая и одновременно пытаясь изучать латинский текст. Значения rotas, opera and tenet были очевидны, между тем arepo и sator, opera и rotas читались наоборот. Но модель это непонятна, о чем она говорит?

– Непростая задачка, Ван-Ин, – сказал он, поправив очки. – Это было очень давно. Я считаю, что нужно получить консультацию у филолога. А если он переведет это, будет ли ясен смысл? Вы заметили, что rotas и opera написаны еще и задом наперед, как вертикально, так и горизонтально?

– Вы тоже думаете, что это вид пазла? – спросил Ван-Ин, выслушав рассуждения Лео и беря листок из его рук.

– Есть основание так считать. Разве преступники оставляют сообщения без причины? – Ханнелоре заправила волосы за уши.

– Исключая американскую развлекательную тему, – сказал Ван-Ин с серьезным лицом. – Может, и получится.

– Давайте уже, джентльмены. Хватит морочить мне голову! – произнесла она резко.

– Мы заложники расследования, мэм. Взгляните на это серьезно.

– И что насчет радио? – сердито спросила Ханнелоре Мартенс.

Эта женщина поистине имела яркий темперамент.

«Снова она об этом, хотя она права», – подумал Ван-Ин. Действительно, могут всплыть какие-то концы.

– Не волнуйтесь, мэм. Я уверен, что главный комиссар рад будет помочь, но сейчас целесообразнее вернуться в участок. Есть много документов, с которыми надо работать, и я не могу позволить зациклиться на этом сержанту Версавелу.

– Отлично, комиссар, но я бы хотела быть поближе к делу.

– Господин Ванмаэль тоже, кажется, хочет быть поближе.

И Лео кивнул.

– Тогда я пошел. Кстати, Версавел доложил, что Дегроф передал ключи офицеру Декостеру. Я сказал ему ожидать, пока вы работаете.

– О’кей, – кивнул Ванмаэль. – Я могу вернуться завтра с фургоном и помощниками, забрать эту жижу, чтобы определить, сколько золота там было. Дегрофу, пожалуй, это будет особенно интересно.

– Итак, договорились. – Ван-Ин поднялся. – Я полагаю, мы еще увидимся, – сказал он Ханнелоре.

– Я очень надеюсь на это, комиссар. Было приятно познакомиться, – проворковала она.

Ван-Ин никогда даже не мечтал научиться понимать женщин. Она пожала ему руку и задержала свою на мгновение.

– И не забывайте о радио, – подмигнула она. – Я уверена, что небольшой шумок к чему-то приведет, и, кроме того, убеждена, что это произойдет, – добавила она строго. – Если завтра этого не будет в эфире, я позабочусь об этом сама.

Снаружи Декостер и Вермерш несли тяжелое бремя, пытаясь держать любопытных на расстоянии. На улице было полно туристов, и каждый хотел знать, что происходит.

Тонкий молодой джентльмен смотрел, как развиваются события, с явным изумлением. Его хитрый аппарат фотографировал исподтишка происходящее. Он был местным репортером, никогда не покидавшим дом без камеры. За тысячу франков эту историю слил ему один из сотрудников, охранявших место происшествия от зевак.