Квадратное колесо фортуны

— Да так, — неопределенно махнула рукой невестка, не зная, как подступиться к деликатной теме.

— Что-то Сережа сегодня рано ушел, — опечалилась вдруг Тамара Антоновна. — Не покушал совсем. Не знаешь, ничего у него на работе не случилось, а то вчера вечером на нем прямо лица не было?

— Не знаю, — промямлила Юлька. — А он сам ничего не говорил?

— Нет, ничего. Да он не любит меня волновать. Он такой мальчик у меня хороший! Вчера вот цветы принес, балует меня. Роскошный букет! — Тамара Антоновна решила таким образом легализовать гигантский букет Сергея.

— Что вы говорите! — всплеснула руками Юлька. — Я его вчера видела, такой красивый, с желтыми цветочками…

— Да нет, что ты! С желтыми — это для тебя принесли, — захлопала глазами свекровь. Юлька тут же прикусила язык и покраснела. — Сереженькины цветы у меня в комнате стоят.

«Вот, значит, как, — разозлилась про себя Юлька. — Маме он цветочки дарит, а мне — нет!»

— Юля, тебе чайку налить? — нарушила ее молчание Тамара Антоновна.

— Нет-нет, я сама. — Расплескав по столу заварку, слегка ошпарив колено и чуть не перебив все чашки, Юлька наконец села завтракать.

Свекровь щебетала что-то про детские годы сына, а Юля никак не могла ухватить за хвост какую-то важную мысль, юркой змейкой шнырявшую в голове.

— …девочки его всегда так любили. Просто умора! — ворвалось в уши ласковое щебетание Тамары Антоновны. — А он всегда такой галантный был, никому не отказывал. А сколько у него в институте романов было! Я уж думала, внуков буду нянчить скоро, а жизнь вот как повернулась! Только сейчас женился. Юленька, я же в годах, мне бы хоть успеть ребеночка вашего на руках подержать, а там и умирать можно спокойно.

Юлька побагровела и закашлялась, подавившись чаем.

Что вы, Тамара Антоновна! — сквозь кашель и слезы промычала она. — Как вы можете так говорить, вы еще на свадьбе у наших детей погуляете!

— Думаешь? Хорошо бы! — Свекровь печально уставилась в чашку.

На работу Юля опоздала. Привыкнув добираться с Сергеем на машине, она не рассчитала время и плотно застряла в метро. Попасть в вагон удалось только с четвертого раза, и то только благодаря великаноподобному дядьке, который, как вездеход, протаранил толпу, веселым басом разгоняя пассажиров:

— Па-а-аберегись, — гудел он. Народ, не разобравшись, шарахался в стороны, а дядька почти беспрепятственно передвигался в людском скопище, оставляя за собой воронки, вакуумом засасывающие счастливчиков из задних рядов. Юльке тоже повезло. Но на станции пересадки ей пришлось тяжело. Ее несло мощным течением совсем не туда, куда надо. Манипуляции на переходах отняли у нее пуговицу и полчаса времени.

Едва раздевшись, Юлька тут же бросилась к телефону. Валерий Михайлович, высунувшийся из кабинета поздороваться и попросить кофейку, был отослан назад небрежным жестом руки и строгим взглядом. Демонстрируя обиду, он начал готовить кофе сам и чуть не сломал кофеварку. Юлька не выдержала вандализма и, временно отказавшись от попытки дозвониться Ане, решила помочь начальнику.

— У вас неприятности? — вежливо поинтересовался шеф.

— Это вы спрашиваете или сообщаете? — сострила Юлька, проехав пальцем по внутренней стороне чашечки, проверяя ее чистоту. Валерий Михайлович вздрогнул. Юлька поспешила его успокоить: — Это моя личная посудина. В вашу я пальцы не сую.

— Спасибо, — пробормотал директор, скрываясь в кабинете. За что он благодарил: за кофе или за то, что Юлька не полощет пальцы в его чашке, так и осталось невыясненным.

У Ани было постоянно занято. Работать Юлька не могла, в голове крутился только один вопрос: что делать? Поэтому бумаги, скопившиеся на столе, она собрала в ровную пачку и отодвинула в сторону. Не выдержав ожидания, она набрала номер Аниного мобильного.

— Опять что-нибудь? — недовольно поинтересовалась подруга. — Ты просто Гудини — проблемы из воздуха создаешь.

— Перезвони мне на работу, — жалобно попросила Юлька. — Ты даже не представляешь, что случилось.

— Куда уж мне с моей-то убогой фантазией, да еще учитывая твои умопомрачительные способности, — хмыкнула Аня. — Сейчас перезвоню.

Выслушав сбивчивый Юлькин рассказ, перемежаемый лирическими отступлениями и трагическими воплями: «Как он мог такое подумать!», Аня задумалась.

— Ну, не молчи, — заныла Юлька. — Не пугай меня. Если уж ты не знаешь, как поступить, то мне остается только пойти и повеситься.

— Странно как-то, — протянула Анька. — У тебя точно никого нет?

— Ты обалдела? — обиделась Юлька. — Сговорились вы все, что ли?

— Юль, мне подумать надо. Я тебе перезвоню.

Юлька послушала короткие гудки, положила осторожно телефонную трубку и тоже впала в глубокую задумчивость.