Квадратное время

Обольщаться последним, к счастью, не стал. На проверку, местность вокруг очередного скопления озер[185] оказалась плотно изрезана многочисленными просеками, нахоженными тропинками, дорогами, вдобавок попалось рукотворное чудо: первая за все время линия телеграфных столбов. Темп пришлось снизить, осторожность удвоить, а чуть позже утроить. Однажды на берегу, неожиданно открывшимся за очередным поворотом тропы, обнаружились трое бойцов, с увлечением давно не кормленых котов наблюдавших за полудюжиной мужиков, тягающих сети в озере. Едва ли они были в состоянии заметить меня, даже выскочи я на них бегом, но будь при них песик… не хочется на своей шкуре выяснять качество обоняния и слуха немецкой овчарки.

Кроме следов, которые я при первой же возможности топил в попадавшихся на пути речушках, особую опасность представляли собой лысые верхушки холмов и скал. В отсутствии леса силуэт каждого, кто оказывался на гребне, становился четко виден на фоне неба чуть более чем со всей округи. Уверен, чекисты и красноармейцы, на следы которых я начал постоянно наталкиваться, прекрасно изучили эту особенность рельефа и пользовались ею для ловли бегунков. Поэтому мне постоянно приходилось искать проходы, кусты или переползать опасные места, укрывшись травой и ветвями.

Однако новые опасности не смущали, наоборот, они привели меня в восторг! Еще бы, без малого месяц скитаний по лесам in the middle of nowhere, выдерживая направление на два лаптя правее солнца, подсчитывая пройденное расстояние с точностью плюс-минус сотня километров… страшная, выматывающая неизвестность. А тут — надежнейшее свидетельство о приближении к советской, самой охраняемой в мире границе. Мою радость не смогла омрачить ни вынужденная дневка в ожидании ухода патруля на практически голом скальнике, под толстым одеялом маскировочного мха и лишайника, ни большой, осложненный переправой обход оборудованной заставы, крайне неудачно втиснутой промеж двух крупных озер. Не смутил меня и голод — рыбачить и жечь костер в насыщенной патрулями местности мог лишь безумец, так что запасенная рыба и корневища камыша кончились через два дня. А еще через день в ход пошла последняя плитка пеммикана.

Следовать вдоль русла[186]

реки, кстати сказать, очень удобной, я не решился, опасался засады. Поэтому пер напрямик, без троп, по компасу, но все равно хоть раз, но умудрился подставиться под патруль.

Солнце клонится к закату, пронизывая игрой отдельных лучиков гущу высокого леса, до которого осталось пройти совсем чуть-чуть через широкую и длинную, малость заболоченную долину. Капюшон моей куртки вырван с мясом неудачно подвернувшимся сучком, накомарник проще связать новый, чем починить. Проклятые насекомые роем вьются около опухшего от укусов лица, заглушая звуки как огромная подушка. Спасительные, купленные в интернет-магазине 21-го века ботинки пару часов назад утоплены в болоте, они до последнего берегли мои ноги от увечий, но даже у капроновых ниток и синтетических клеев есть предел. Ноги, обутые в уродские трофейные сапоги, тяжело переступают в густой траве, мокрые штаны, когда-то водонепроницаемые и удобные, а сейчас протертые на камнях, изодранные ветками и прожженые искрами от костра, неприятно сковывают ноги.

И вдруг сзади мальчишеский крик:

— Эй, ты, стой! Стрелять буду!

Уж не знаю, на какую реакцию рассчитывал юный боец, но я, как подстегнутый мощным электрическим разрядом, длинным косым прыжком рванул вперед.

— А ну, стоять! — вторил парню кто-то взрослый.

Томительные мгновения, и вот первый выстрел прорезал тишину. Гул еще катился по долине, когда я нырнул в сумрак тайги. Следом прозвучал целый залп, не иначе стволов из пяти, совсем рядом щелкнул по сосне горячий свинец. Понимая, что винтовка пробивает любое дерево навылет, а шальная пуля ничуть не полезнее обычной для здоровья, я, не сбавляя скорости, рухнул на четвереньки, пытаясь по-мартышечьи уйти из-под бешеного, но уже не прицельного обстрела. Бегом, на одном дыхании одолел полкилометра, перебрался через противную порожистую речку, чуть отдышался и опять волчьим скоком вперед, на запад. В крови адреналин и азарт, ведь мне опять повезло! Попадись на таком смешном расстоянии вместо красноармейцев настоящие пограничники с собакой — не уйти. Теперь же попробуйте для начала догнать!

Часа через три, со всей осторожностью пересекая очередную просеку, я заметил в траве кусок рыжей бумаги. Поднял… кулек! Двойной кулек из крепкой проклеенной бумаги. А внутри крошки настоящего белого хлеба, какого я не видел со времен 21-го века! Мог ли советский пограничник затрофеить буржуйский товар? Безусловно, но… я стал внимательнее приглядываться к деталям ландшафта.