Квадратные мозги

– Улица Морошкина, дом двадцать восемь, квартира двенадцать, там прячется свидетель обвинения Любовь Морковкина! Он ее убьет! Он взял ключи, мой телефон! Он позвонил ей, и Люба ответила! Она только на мой номер отвечает, потому что я ее охранял! Он сейчас запеленгует, откуда идет сигнал, и поедет к ней. Люба ему и дверь откроет, она же подумает, что это я!

Мозаика постепенно стала складываться в голове Яны.

– Знаешь, позвони Артуру, он должен помочь! – И Виталий назвал номер телефона. – И в полицию тоже!

– Я сейчас… Я… – Цветкова развернулась на каблуках и почесала прочь из квартиры.

– Стой! Сто-о-ой! – закричал ей вслед Виталий Николаевич. – Куда?! А меня развязать?! Сама не смей туда лезть! Вернись! Яна, не смей!

Но Цветкова уже неслась к машине.

По дороге она набрала номер Артура.

– Алло, – недовольно и достаточно грубо ответил Зотов.

– Здрасте! Это я – Яна! Ну помните?.. Яна Цветкова! – представилась она.

– Такое забудешь, – продолжал грубить Артур. – Кто тебе телефон мой дал?

– Да нужен мне твой телефон! – вспылила Яна, у которой от возмущения аж в глазах потемнело.

– Виталик, что ли? Ну я ему устрою…

– Да, это Виталий Николаевич дал мне твой телефон. Но я звоню по делу. Одну женщину сейчас хотят убить, – принялась объяснять Яна.

– Я даже знаю какую, – хохотнул Артур. – Думаю, этот человек не одинок в своем желании.

– Прекрати эти твои шуточки! Речь идет о важном свидетеле. Ее зовут Любовь Морковкина. Я еду к ней. – И Яна назвала адрес.

– А ты при чем? У вас там, часом, с Виталием крыша не поехала? – поинтересовался Артур.

– У Виталия, наверное, поехала, если он сказал, что ты поможешь! – зло ответила Яна, отключилась и бросила телефон в сумку.

Она достаточно быстро доехала до нужной улицы и понеслась в поисках дома. А потом долго звонила и даже стучала в дверь квартиры, но ей никто не открывал.

«Боже мой! А вдруг ее уже убили?! Хотя… Он же сначала должен вычислить адрес. А может, сейчас это делается быстро? Ну какая же я дурочка! Она же просто боится! Она меня не знает! Конечно, боится… Ей же, наверное, сказали, чтобы никому не открывала дверь», – поняла Яна и прильнула к замочной скважине ярко накрашенными губами.

– Люба! Люба! Вы меня не знаете! Меня зовут Яна Цветкова, я от Виталия Николаевича! Посмотрите, я одна, со мной никого! Мне можно доверять! Я должна вам помочь! Откройте!

Яна сама не верила в успех своей затеи, но неожиданно замок щелкнул и дверь приоткрылась. В проеме показалось испуганное лицо молодой женщины с рыжими пышными волосами.

Яна проскользнула внутрь.

– Слава богу, вы живы!

– А что случилось-то? – испуганно моргала Люба.

– Рассекретили вас! На Виталия Николаевича напали и могут прийти к вам! Да вы не бледнейте! Все хорошо! Кто предупрежден, тот вооружен. Сейчас я соберусь с мыслями и что-нибудь придумаю! – Яна прошла. – Может, в полицию позвонить?

– Нельзя… Вернее, Виталий Николаевич говорил, что это крайне нежелательно. Среди них есть продажный полицейский. Меня от него и прячут. Только несколько человек в курсе… – Женщина дрожала, как осиновый лист на ветру.

Яна же была спокойна как никогда. Внезапно она стукнула себя по лбу.

– Черт!

– Что? – Люба реагировала на каждый звук.

– Я же Виталия Николаевича не развязала! Меня так захлестнуло желание бежать, спасать…

– Что значит не развязали? – не поняла Люба. – А он что, связан? Кем?

– Ну не в любовных же утехах! – всплеснула руками Яна. – Хотя я не знаю, может, он и любит такие игры. Говорю же – напали на него! Связали, отобрали телефон…

– С ним все хорошо? – спросила Люба.

– Если он не скончался от удара, сыпля проклятиями в мой адрес, то должен сидеть привязанным к стулу в своей квартире… Вот ведь старость! – У Яны даже зрачки расширились. – Как же я могла забыть его освободить?

Она заметила, что Люба стала смотреть на нее с долей опаски, да Яне и самой было неудобно за свое поведение.

– Нет, ну со рта я скотч-то сорвала, – оправдывала она себя, – значит, все будет хорошо. Не задохнется.

– Смешно! – проговорила Люба, хотя даже не улыбнулась. – А вы работаете в органах? – Она осмотрела Цветкову, и взгляд ее выражал большое недоумение. Словно она сама себя спрашивала: «А сможет ли эта долговязая выскочка за меня заступиться? И как она это будет делать? И вообще, все ли у нее в порядке с головой, раз она даже не развязала мужчину, который реально мог им помочь?»

Яна сдвинула тонкие брови на переносице и достала телефон.

– Я не из органов. Но опыт у меня в этом деле есть, не волнуйтесь.

– Чем больше вы говорите «не волнуйтесь» и «все будет хорошо», тем больше я волнуюсь и не верю в положительный исход, – ответила Люба и часто-часто заморгала глазами, словно собиралась заплакать. – Я уже жалею, что согласилась на эту защиту. Что толку, если меня все равно убьют?

– Не каркайте! Есть один типчик, который должен был нам помочь, но он меня явно недолюбливает, – понизила голос Яна, разваливаясь в кресле и скрещивая длинные ноги.