Квадратные углы

– Что ты не забыл свою бывшую жену. И боялась не только она. Мы все об этом думали. Знаешь, как я переживала за тебя на суде. Всю грязь вынули на всеобщее обозрение. А она сидела, как ангел, с опущенными глазами и молчала. Нет бы, опровергла все, что там наговорили. Она видела, как тебя унижают, но ничего не сделала. А только строила из себя мученицу.

– А что она могла сказать? Что любили меня? Но, это не правда!

– Могла бы соврать! Хотя бы при людях. Чтобы ты не выглядел дураком.

– Почему ты ее так ненавидишь?

– Я ее люблю! – горячо воскликнула мама. – Как родную дочь! Но, ты у меня один, и я не дам тебя в обиду!

Мне стало жалко ее. Именно на их с попой плечи свалился основной груз ответственности за Машу. Я все время на работе, а они по очереди, кто как сможет, забирают ее из школы, водят в парк, делают по вечерам уроки.

– Мамочка, у меня все в порядке. – Теперь я подлизался. – Как только найду себе приличную женщину, сразу же тебе расскажу. Договорились?

– Все шутишь, – улыбнулась она. – Я говорю о серьезных вещах. Неужели в такой огромной больнице нет ни одной незамужней женщины? Ты молодой, красивый, к тому же холостой.

– Конечно, есть. Их много.

– Тогда, что тебя останавливает? Сними, наконец-то, свое кольцо с пальца. Сходи на свидание, начни новую жизнь. А то скоро совсем превратишься в мумию. Может, нормальная женщина возьмет тебя к себе и накормит. В Казани ты вон какой был упитанный! Я чуть в обморок не упала, когда увидела твой живот.

В Казани я растолстел. Действительно появился живот, а вместе с ней и отдышка. Никогда не весил восемьдесят пять килограмм, а там наел. Беляши, манты – все жирное, калорийное. Но, вкусное!

– Ладно, мам, я пойду. Заберу коробку домой.

– Алекс, – остановила она меня, – думай головой, а не другим органом. Ты умный мужчина, и должен совершать умные поступки.

Я поцеловал ее в щеку, а потом зашел в кладовку и снял с верхней полки коробку с фотографии. Она проводила меня до двери.

В понедельник утром Сергея положили в больницу, а на следующий день прооперировали.

Я приехал на работу рано утром, а через час позвонила София и сказала, что ждет меня внизу в кафе.

Ночь выдалась трудная. Я почти не спал. Все думал, переживал. Вроде чужой человек, а все равно жалко. Сергей сильный мужчина, но болезнь не щадит никого. Даже хороших людей.

Двери лифта открылись, и я увидел ее.

Огромные испуганные глаза. Густые волосы убраны в хвост. Ярко-голубое пальто висит на худеньких плечах.

– Привет.

Голос нежный. И вся такая хрупкая, беззащитная.

– Он пока в реанимации, – сразу же сообщил я. – Не переживай, с ним все хорошо.

– А как ты?

– Я?

Она заметила у меня синяки под глазами.

– Ты снова не спал?

– Почти.

Мы зашли в кафе.

– Я ничего не хочу, – сразу же сказал она. – Выпей сам кофе, а я посижу с тобой.

– Я поел дома.

На ее телефон пришло сообщение. Через секунду еще одно. Мы сидим и смотрим друг на друга.

– Так, что с опухолью?

– София, это…

– Что?

– Давай, не будем торопить время. Дождемся, когда врач все расскажет сам.

– Алекс.

– Все будет хорошо. Операция прошла, и, слава богу! Дальше лечение, реабилитация. Наберись сил. Хорошо?

Слово «реабилитация» резануло ухо.

– Это рак? – догадалась она.

– Возможно.

Тут ее словно накрыло. Слезы потекли по щекам, пальцы вздрогнули.

– Снова… Сначала мама, потом отец. А теперь вот Сергей. Как же так, Алекс? За что меня наказывает Бог? Отнял Макса и хочет забрать самого дорогого мне человека?

– Сонечка!

Я пересел на другой стул, ближе к ней, обнял за плечи. Но, моя жалость не подействовала на нее, только еще больше расстроила, и она задрожала всем телом.

– Что еще нужно отдать, чтобы ему было достаточно? Почему именно мои близкие?

– Макс был и моим братом, – напомнил я.

– Так значит, он наказывает нас двоих?

– Не думаю.

– Тогда, зачем он отнял Макса?

– Не знаю, милая. Жизнь поганая штука, но нужно смириться с этим.

– Зачем? Почему я должна все это терпеть?

– А есть выбор?

– Да. Напиться, а потом сдохнуть под забором.

– Что ты такое говоришь? – испугался я. – Даже не вздумай. Ты обещала, что больше не будешь пить. Помнишь?

– Алекс…

– Соня.

– Не буду. Обещаю. Только мне очень тяжело.

– Знаю. Но у тебя есть поддержка. Твоя семья, друзья. Я помогу, мама.

Она сильнее прижалась к моему плечу.

Родная. Маленькая. И снова стала похожа на прежнюю София, которую я встретил много лет назад. Простая, без лишнего макияжа на лице. В тонком свитере и джинсах. А еще от нее пахнет пирогами и сладким какао.

Так многое хочется узнать. Спросить, выпытать. Но сейчас не самое подходящее время. Она испуганна.

На следующий день Сергея перевели в палату. Я отвез Машу в школу, а потом приехал в больницу. Хотел сначала навестить своих ребят из отделения, но увидел на стоянке машину мамы и сразу направился в хирургию.

Только поднялся на второй этаж, как меня на лестнице поймал Николай.

– Алекс, ты к Воронину? – пожав мне руку, спросил он.

– Знаю, там моя мама. Видел машину.

– Я был удивлен. Наталья Васильевна никогда не приходила к тебе на работу.

– А она пришла не ко мне.

– Понятно. – Улыбнулся он. – Ничего не меняется в этой жизни.