Квадратный метр неба

И вот таких два разных человека, наполненные всевозможными странностями и противоречиями, встретились. И до того момента, как они впервые уснули вместе, и не в одном помещении или даже кровати, укрываясь разными одеялами, а когда уснули так, чтобы проснуться и посмотреть друг другу в глаза, улыбаясь и понимая, что этот день настал, они прошли долгий путь, усеянный самыми разнообразными ситуациями, преградами, чувствами и эмоциями. Это, как уже известно, были и экстравагантные выходки Питера в различных состояниях, и искусственная отстранённость, а также попытки держать дистанцию со стороны Ассоль, и тишина, когда они оба старались сделать вид, будто им всё равно друг на друга, но в моменты этого молчания они разрывали сами себя на клочья, проклиная этот мир.

И по итогу всё это помогло им сблизиться до такой степени, что они чувствовали друг друга на расстоянии, знали, какое у кого настроение и что необходимо сделать, чтобы оно улучшилось. Они стали той парой, которую никогда бы не превознёс в своих стихал поэт, в картине — художник, в кинофильме — режиссёр, в звуках — музыкант. Они разбивали все рамки прекрасного, возвышенного и сокровенного, они разбивали их, потому что эти рамки были настолько узки для описания их взаимоотношений, что не выдержали бы того смысла, что кроился в одном лишь только взгляде, не говоря уже о других сторонах их общения. Два морских течения слились в одно. Спонтанный риск превратился в оправданный, неуверенность сменилась общей целью, попытки что-то найти с обеих сторон выросли в самореализацию. Каждый из них был самодостаточной личностью, но в совокупности Питер и Ассоль представлялись единым организмом, до такой степени познавшим гармонию, что вырабатывающаяся энергия заставляла не только их, но и окружающих людей двигаться вперёд. Звучит утопично и возвышенно, но было бы глупо это отрицать только потому, что мы редко видим союз таких людей в окружающей нас действительности.

— Мне сложно представить, что это такое — четырнадцать миллиардов лет наблюдаемой Вселенной. Понимаю, конечно, что этот тот свет, который смогло запечатлеть человечество, но подумать только — четырнадцать миллиардов! — лёжа на покрывале вместе с Ассоль, удивлялся Питер. Они решили выехать загород, чтобы подышать свежим воздухом, не пропитанным суетой, выхлопными газами и бесконечной спешкой прохожих.

В последнее время Питер заметил в девушке перемены, которые казались ему не самыми лучшими: её настроение заметно ухудшилось, взгляд казался далёким и не находящим радости в буднях, а движения приобрели скованность и незавершённость.

— Миллиарды… Миллионы… Обыкновенные числа с множеством нулей, какая в них разница? Мы смотрим с тобой на светящиеся точки на ночном небе, и это прекрасно… — с небывалой силой девушка прижалась к Питеру, который не менее крепко её прижал к себе.

— Это лишь потому, что человека пугают нули, пока мы не столкнёмся с ними в жизни. Самый элементарный пример: миллион секунд — это одиннадцать дней, а миллиард — тридцать пять лет… — цепляясь взглядом за звёзды, сказал Питер. — Другое дело игры со смыслами. Иногда мы можем этот миллиард вместить в миллион, и, думаю, у меня это получилось. — Он повернулся к Ассоль, заботливо обхватил её шею и нежно поцеловал.

— Интересно, а как бы сложилась твоя жизнь, если бы я не появилась у тебя на пути? — задумавшись, озабоченно спросила Ассоль.

Питер с лёгким недоумением посмотрел на девушку, его не покидало непонятное чувство тревоги, и каждый раз, когда он пытался прояснить, в чём причина поникшего и меланхолического настроения Ассоль, то она лишь отводила голову в сторону и выдавливала из себя: «Всё нормально», «Бывает такое настроение, скоро всё устаканится» или «Скоро приду в себя».

— Зачем вообще об этом думать? Мы не можем изменить прошлое, как бы того нам не хотелось. Но даже суть не в этом… Если бы я потерял память или меня каким-то образом получилось бы вернуть назад в прошлое, то первым человеком, которого я бы захотел встретить снова, была бы ты, Ассоль… — он посмотрел девушке в глаза и увидел постепенно наворачивающиеся слёзы, в которых отражалось ночное небо, отчего они казались вместительнее любого океана. Питер прижал её к себе настолько сильно, насколько это было возможным, чтобы не причинить боль. — Ну… Ты чего? О чём ты думаешь, какие мысли сидят внутри тебя, что ты сама их боишься? Посмотри мне в глаза…

Ассоль осторожно посмотрела и уже не смогла сдержать потока слёз, вырывающегося наружу. Все те эмоции, которые она пыталась заглушить, нашли свой выход в слезах, заставивших Питера серьёзно испугаться. Ассоль уткнулась головой в грудь Питера, который пытался её успокоить, поглаживая голову, и просидела так минут десять. Когда слёз уже не осталось, она обратилась к Питеру дрожащим голосом:

— Спасибо тебе…

— За что, Ассоль?..