Квадробер в законе

На крыше главного здания – бывшего склада швейной фабрики – возвышалась странная конструкция. В тусклом свете фонарей она напоминала помесь радиовышки с тотемным столбом североамериканских индейцев, только с явным финским акцентом. По металлическим граням змеились руны, а на верхушке была закреплена какая-то хрустальная фигура, похожая на волчью голову.

Внизу, между россыпью мусорных баков и ржавых остовов машин, показался патруль. Два оборотня-волка, оба крепкие, с военной выправкой. Первый – рыжеватый, в потертой кожаной куртке, постоянно принюхивался к воздуху. Второй – седой, с шрамом через всю щеку, держался настороженно, как человек, привыкший к внезапным нападениям.

– Слышь, Серый, – рыжий нервно поправил кобуру под курткой, – а правда что якут этот... ну, который шаман... может в астрал закинуть? Прям так просто?

Серый сплюнул, его шрам в неверном свете фонаря казался особенно зловещим:

– Не то слово, братан. Вчера Колян, – он усмехнулся, обнажив чуть удлиненные клыки, – решил типа пошутить. Спер у колдуна варежку. Одну, прикинь? Так этот финик как начал камлать, как забьет в свой бубен... – он передернул плечами. – Колян теперь от одного его слова на стенку лезет. В прямом смысле – шерсть дыбом, глаза горят, и по вертикали вверх.

Я беззвучно переместился по карнизу, чувствуя, как когти оставляют едва заметные царапины на камне. Внутренний зверь напрягся – от главного склада тянуло чем-то неправильным. Как будто сама реальность там была слегка искривлена.

Склад представлял собой типичный образец промышленной архитектуры начала века – красный кирпич, высокие арочные окна, чугунные колонны. Только вот охрана была совсем не типичной: четыре волка-оборотня в тактическом снаряжении, маг в черном плаще с посохом, похожим на замерзшую молнию, и...

Дедок в национальном якутском костюме выглядел здесь так же уместно, как балерина на боксерском ринге. Невысокий, сухонький, с седой бородой до пояса, украшенной деревянными бусинами. Он методично обходил периметр, позвякивая связкой бубенчиков и бормоча что-то на непонятном языке. За спиной покачивался бубен, покрытый рунами и украшенный волчьим мехом.

В центре склада, прямо под потоком лунного света из пыльного купола, стояли три массивных ящика. Они были сделаны из какого-то темного дерева и покрыты рунами, светящимися синим. От них исходил низкий, вибрирующий звук – как будто где-то в глубине вечной мерзлоты хор шаманов исполнял древние заклинания.

Мой чувствительный нос уловил запах озона, мокрой шерсти и чего-то еще... древнего. Пахло так, как пахнут старые капища в глухих лесах – мхом, жертвенным дымом и застоявшимся временем.

– Эй, Хуолинен! – окликнул шамана один из охранников, здоровенный бритоголовый волк с татуировкой на шее. – Может, того... споешь для поднятия боевого духа? А то скукота...

Якут медленно повернулся, и температура вокруг будто упала на несколько градусов. Его глаза, до этого блекло-голубые, вдруг вспыхнули северным сиянием. Голос, неожиданно глубокий, заставил дрожать стекла в окнах.

– Сейчас я вам спою песню о великом лосе, который...

Я поспешно отступил, чувствуя, как шерсть на загривке встает дыбом. Одного импровизированного концерта с последующим астральным путешествием на сегодня достаточно. К тому же, главное я уже понял – «Волки» готовят что-то серьезное, и это «что-то» связано с древней магией. А судя по размеру ящиков и количеству охраны – что-то достаточно большое, чтобы изменить расстановку сил в городе.

На обратном пути я едва не влип в неприятность – в буквальном смысле. Кто-то из особо изобретательных магов разместил на стене липкую руну-ловушку. Она мерцала едва заметным перламутровым светом, маня, как паутина мошку. Хорошо, что у кошачьих отличное ночное зрение – а то пришлось бы возвращаться к команде в образе леопарда-новогодней елки, обклеенного защитными знаками.

Уже почти у самой границы территории я услышал, как за спиной раздалось протяжное пение.

А следом – приглушенные стоны охраны, звук падающих тел и... первые ноты якутской народной песни, от которой даже луна, казалось, попыталась спрятаться за тучи.

«Определенно», – подумал я, ускоряя шаг и чувствуя, как внутренний зверь умоляет бежать быстрее, – «нам понадобятся не только беруши. Может, стоит позвонить в Министерство культуры? Пусть пришлют специалистов по фольклору. Или сразу ОМОН – у них хоть каски есть, может хоть как-то спасут от принудительного погружения в восточный эпос».

В конце концов, как говорится в старой воровской мудрости: если твой враг начинает петь народные песни на мертвом языке – беги, пока не начались танцы с бубном. Особенно если эти танцы ведут к принудительному расширению сознания в направлении астрала.

Надо возвращаться к своим. Кажется, нам предстоит нечто большее, чем обычная бандитская разборка. И да поможет нам великий дух или хотя бы изобретатель бронированных берушей.