Квадромания

Геннадич изменился в лице, словно всесоздатель за такую оплошность сразу накинул ему десять лет сверху. Ученый сдулся, наморщил лоб, растерянно поправил очки и уставился на снимки. От радости он забыл взглянуть на циферки в нижнем правом углу каждого снимка. – Катахреза, какая-то, – прошептал он побелевшими губами.

Глава 3. Сбор

Пять чистых, нагруженных, словно мулы, квадроциклов, поблескивая дисками, стояли напротив рынка «Апрель» в сотни метрах от станции «Апрелевка». Летнее солнце припекало, нестриженая, сочная трава на газонах и клумбах торчала некошеными лохмами. На людей в куртках из плотной ткани, в свободных штанах, в сапогах и ботинках оборачивались.

Один в группе квадроциклистов казался лишним. На девушке с черными волосами, собранными в «хвост» были надеты синие, обтягивающие джинсы, фиолетовая водолазка превращала руки в веточки. Сверху красная стеганая безрукавка, какие обычно носят отдыхающие на лыжных курортах. В цвет ей на ногах блестели красные резиновые сапожки.

Рядом с девушкой, облокотившись о крыло полноприводника, стоял невысокого роста молодой человек с узким детским лицом, хитроватыми, юркими глазами, обиженным изгибом бледных губ в плащевых брюках и куртке раскраса бундесвера. Они о чем-то беспечно переговаривались.

Развязной походкой к ним подошел Руслан в желтой куртке с черными цифрами «66» на спине. Грудь его украшала фельдиперовая арафатка. Рука в перчатке с обрезанными пальцами сжимала банку колы, меж пальцев дымилась сигарета.

– Как, Вадян, двинем?

Спрашивал он у Вадима, беззастенчиво рассматривая симпатичную девицу.

– Сначала по бетонке через Глагольево на Ильинку, дальше по полю, затем Десну в брод, после вылетаем к кладбищу…

– Это не там, где по осени Пых перевернулся?

Руслан, то и дело, взглядывая на незнакомку. Прилипшая к губам сигарета вздрагивала в такт его словам, выписывая дымком зигзаги.

– Не-е-ет, – протянул Вадим. – Там, не доезжая Ильинки, мы уходили направо. Если помнишь, на повороте такой толстенный поваленный дуб. Ты еще хотел веников нарезать.

– А! Ну да. Понял о чем ты.

– Вот, – продолжал Вадим. – Потом поле, газовая просека,… короче, как всегда до бункера, а там уже по навигатору.

– Ты свой взял?

Выставляя небритый подбородок, Руслан запрокинул голову, отпил газировки. Кадык под натянутой кожей прокатился шаром.

– Нет, – Вадим помолчал и добавил, – я бы и твой не брал. Спокойно можно по следу доехать, направление знаем.

– Иди ты. – Руслан усмехнулся. – Знаете, – повернулся к девушке, – Вадян зажигалки не хотел брать. – Руслан смотрел сквозь озорной прищур и улыбался во весь рот, демонстрируя ровные, крепкие зубы. – Дай ему волю, он бы кроме линзы все оставил. Мох научил бы нас вялить и есть. Да. Знаете, какой он выживальщик? Из лужи воду может пить.

– Фу.

Девушка сморщила аккуратный носик и посмотрела на Вадима. Тот сконфуженно хмыкнул:

– Ну, это перебор, конечно. Хотя, на самом деле, можно выпарить.

– Руся, – шаркая по асфальту стоптанными короткими ВДВшными сапогами, в голубом потертом комбинезоне, в черном танкистском шлеме, к собеседникам подошел низкорослый, с усами над пухлой губой мужчина. В руке он сжимал стопку мятых купюр. – Сколько воды будем брать?

Компания переглянулась.

– Блин, Танкист, дома надо было пить.

Осклабился Руслан, попыхивая сигареткой. Девушка лучезарно улыбнулась, отчего ее приятное лицо с правильными чертами и тонкими бровями стало красивым. Вадим прыснул и отвернулся. Довольный своей остротой, Руслан в упор смотрел на Танкиста и лыбился.

– Не понял.

Танкист наморщил лоб.

– Все нормально, старик. – Руслан хлопнул мужчину по плечу. – Мы так, о своем. Берите полуведерные «Агушы» сколько влезет. У нас по важности на втором месте после гарючки вода. Если конечно не хочешь выпаривать.

Все засмеялись кроме Танкиста, который с идиотской улыбкой и непонимающим взглядом, блуждал по лицам:

– Ай. Ну вас, – махнул рукой, развернулся и пошел обратно, на ходу пересчитывая деньги. Подошел к парням. Один в черной ЧОПовской двойке, в «черепахе», скрестив руки на груди, закинув ноги на бензобаке, лежал на сиденье темно – синего «арктик – ката». Литые диски отражали солнечные блики. Большой черный кофр возвышался горой, на защитной панели «выноса» парил дырчатый орел. На левом крыле, под рычагом переключения скоростей красовалась наклейка с изображением бредущего человека в лохмотьях, с опущенными плечами. Перекрестие прицела застыло на его голове. Снизу крупными буквами читалось: «Хантер-зомби».

Рядом, поставив ногу на подножку, стоял Олег в оранжевой плащевой куртке в чулках от ОЗК, подвязки от которых тянулись к поясному ремню. Олег морщил лоб и говорил: «Герыч, мы что, в кругосветку отправляемся? Жрачкой все кофры забили».

– Тебе-то чего, – не открывая глаз, лениво отвечал Герман, – Руся спонсирует, пользуйся добротой. Лучше так, чем, как в прошлый раз на «Романтике».

Помолчал, затем продолжил: