Квантовая механика и парадоксы сознания

А если мы открыли коробку и в ней нет белого шарика? Значит, белый шарик лежит в другой коробке! И он там находился до того, как мы провели эксперимент и открыли пустую коробку.

Это все настолько элементарно, что любые объяснения только затемняют кристальную ясность происходящего.

Белый шарик, если он один, может находиться только в одной из коробок! Баста!

В квантовом мире все не так. Уравнения квантовой механики утверждают: квантовая система находится в суперпозиции до момента измерения. Иными словами, если формулы говорят, что частица после замера может с вероятностью 50 % оказаться в области А и с вероятностью 50 % – в области Б, то до замера она находится одновременно и в области А, и в области Б. Она «размазана» по обеим областям, только потому и может в какой-то из них проявиться. Что и называется суперпозицией состояний. Это как один электрон, пролетающий одновременно через две щели.

Отсюда вытекает, полагал Бор, что квант не обладает определенными свойствами до замера, а эти свойства у него возникают при замере, то есть порождаются самим экспериментатором. И даже спрашивать бессмысленно, были у кванта какие-то определенные свойства или нет до замера. Это вообще не физический вопрос, а философский. А физика – наука конкретная, она имеет дело только с тем, что можно измерить, а если не измерили, то и говорить не о чем! Иными словами, физика имеет дело не с реальностью, а с результатами замеров. Которые по привычке и называет реальностью.

Альберт Эйнштейн в отличие от Нильса Бора с этим никак не мог согласиться. Да, говорил он, из формалистики квантовой механики и вправду вытекает вероятностная природа самого квантового мира. Ну, так это значит, что квантовая механика просто неполна! Недоделанная теория! Просто мы еще не знаем чего-то, каких-то скрытых свойств квантов, которые и определяют, куда улетит этот фотон – влево или вправо. Это только нам фотоны кажутся абсолютно одинаковыми, и потому мы говорим о вероятностях, но на самом деле у них есть какие-то пока еще неизвестные, скрытые от нас параметры, которые и определяют их индивидуальную судьбу – влево фотон улетит или вправо! И надо работать дальше, чтобы придумать такую теорию, которая бы точно и однозначно предсказывала результат, как это всегда и бывало в физике! Иначе зачем нужна такая наука, которая не может предсказать результат или может предсказать его «наполовину», лишь с какой-то долей вероятности?

– У частицы до замера непременно были какие-то свойства: и скорость, и координаты. Не может быть так, чтобы белый шарик лежал одновременно в двух коробках. – Так полагал Эйнштейн. – Квантовая механика неполна!

– Наши представления и привычки, приобретенные нами в результате эволюции в макромире, просто не работают в мире квантовом, где есть только потенции, квантовые возможности, которые реализуются, то есть становятся классической реальностью, лишь в результате замера или, если хотите, наблюдения. – рассуждал Бор. – И с этой точки зрения квантовая механика полна. Полнее не бывает! Полнее просто некуда, мы добрались до базовой основы мироздания[8].

Точка зрения Бора и его корешей носит название копенгагенской интерпретации квантовой механики, всю суть которой можно сформулировать в одном предложении: не надо задаваться философскими вопросами, просто считайте по формулам и получите результат.

Бора поддержал Паули, который предложил:

– А зачем вообще ломать голову о том, существуют у частицы свойства до замера или не существуют, если об этом невозможно узнать, пока не померяешь? А когда померяешь, будешь иметь дело с результатом замера. А спор о том, существовало это свойство раньше или нет, подобен спору средневековых схоластов о том, сколько чертей поместятся на кончике иглы. Переливание из пустого в порожнее!

Философски Паули и Бор были правы. Мы всегда имеем дело только с результатами проверок, экспериментов, тестов. Если бы к этим двум гениям присоединился третий – ваш покорный слуга, то он (я) заметил бы в рассуждениях нашего противника Эйнштейна ошибку в виде одного незримо принимаемого допущения, которого не приметил никто. Эйнштейн утверждал, что и Луна и свойства частиц существуют вне зависимости от того, смотрим мы на них или нет. Но при этом сам термин «существование» не определял, полагая его само собой разумеющимся.

Мы, между тем, на вопрос о существовании уже отвечали: существует – значит проявляет себя. И справедливо вопрошали: а в чьих глазах? Вот физик Джон Уилер однажды гениально заметил, что именно наблюдатель делает мир проявленным[9]. То есть «проявитель» сознания служит одновременно и «закрепителем»: сознание проявляет и фиксирует физический мир, делая его реальным… Что ж, мысль, в сущности, совершенно правильная, учитывая, что классической физической реальностью физики называют то, что мы привыкли видеть и воспринимать.