Квантовая революция. Как самая совершенная научная теория управляет нашей жизнью

Один из присутствовавших на лекции студентов первого года магистратуры был поражен глубиной вызова, который Эйнштейн бросал копенгагенской интерпретации. Спустя год, когда Эйнштейна уже не было в живых, этот студент, Хью Эверетт, нашел хорошее применение его мыслям, сумев обернуть их в защиту своей новой интерпретации квантовой физики. В отличие от Эйнштейна – и подобно Бому – Эверетт попытался решить проблемы квантовой физики в рамках ее собственного математического аппарата, вместо того чтобы строить совершенно новую теорию. Но, в отличие от теории Бома, в решении Эверетта никакие волны-пилоты не участвовали. Ответ Эверетта на вопросы, таящиеся в основаниях квантовой физики, был вполне оригинальным – и гораздо более странным, чем все, что когда-либо предлагали Бом или Эйнштейн.

* * *

Хью Эверетт III родился 11 ноября 1930 года в семье, корни которой уходили вглубь истории штата Виргиния. Его род с отцовской стороны прослеживался на несколько поколений: прадед его сражался за Конфедерацию на полях Гражданской войны. Отец Эверетта, Хью Эверетт – мл., был военным инженером и занимался материально-техническим обеспечением армии. Мать, Катарина Эверетт, свободомыслящая писательница и пацифистка, не сходилась с отцом не только по взглядам, но и по темпераменту; спустя несколько лет после рождения Хью III они развелись (по тем временам довольно скандально). Хью рос в Вифезде, в штате Мэриленд, с отцом и мачехой. В семье его прозвали Толстяком за коренастое телосложение; Эверетт это прозвище терпеть не мог, но оно приклеилось к нему до конца жизни.

С раннего возраста Хью зачитывался научной фантастикой, делал успехи в учебе и проявлял склонность к парадоксам. В двенадцать лет он написал письмо Эйнштейну, в котором рассказывал, что решил задачу о том, что случится с несдвигаемым объектом, к которому приложена непреодолимая сила. Письмо это утеряно, но ответ Эйнштейна на него сохранился: в нем ученый написал, что, хотя в реальности ни непреодолимых сил, ни несдвигаемых объектов не существует, «похоже, что существует один очень упрямый мальчик, который сумел успешно пробиться сквозь необычные трудности, созданные им самим при решении этой задачи»[295].

Спустя год Эверетт получил стипендию в католической военной академии Сент-Джонс в Вашингтоне. Там он преуспевал почти по всем предметам, даже по обязательному закону божию – несмотря на то что за его демонстративный атеизм он получил новое прозвище «Еретик»[296]. В 1948 году Эверетт с отличием окончил академию и продолжил образование в Католическом университете, также в округе Колумбия. Здесь он изучал химическую технологию и математику, сразу поразив своих профессоров и соучеников выдающимися способностями к математике и логике.

При его логическом даровании было неудивительно, что Эверетт сохранил пристрастие к парадоксам. На лекциях по закону божьему его терпение иногда иссякало, и однажды Эверетт поставил в тупик одного из своих благочестивых профессоров, представив «доказательство» того, что бога не существует. Говорят, что это доказательство, к огорчению Эверетта, вызвало у профессора серьезные религиозные сомнения, которые довели его до настоящего отчаяния. Но Эверетт вовсе не ставил своей целью серьезно убедить кого-нибудь коренным образом изменить свой взгляд на мир – ему просто хотелось позабавиться. А это для него значило тщательно вывести и оценить все логические следствия из какого-либо утверждения и победить в споре. Обрушивать чьи-то духовные устои в его планы вовсе не входило. После этого случая Эверетт дал себе клятву никогда больше не искушать своим доказательством благочестия верующих. Впрочем, сдержать своего слова он, конечно, не смог[297] и, не в состоянии отказать себе в удовольствии восхищаться абсурдом, всю жизнь то и дело дразнил своими логическими построениями религиозных друзей.

В 1953 году Эверетт окончил Католический университет и выиграл конкурс на место в докторантуре по физике в Принстоне. Он опоздал с подачей заявки на шесть недель, но это ему не помешало: в Принстоне были рады заполучить столь одаренного студента. Эверетт представил в университет наивысший возможный балл по только что введенному тесту GRE по физике (он оказался в 99-м процентиле) и абсолютно звездные рекомендации: «Такую рекомендацию случается давать раз в жизни <…> Эверетт значительно опережает всех студентов, которые учились у меня в Принстоне, Ратгерсе или Католическом университете. Эверетт обладает лучшими познаниями в математике, чем большинство студентов магистратуры Католического университета. Вероятно, никто из студентов не может сравниться с ним в природной одаренности»[298]. На Национальный научный фонд (NSF), тоже только что учрежденный, характеристики Эверетта произвели не менее сильное впечатление: фонд оплатил его обучение в Принстоне и назначил ему стипендию.