Квантовиты. Книга 1. Соммелис

«Как я ни пытался предостерегать людей против соммелиса, это растение получило слишком большое распространение в нашем обществе. Запас снотворных, привезенных с Земли, заканчивается, а потому мы построили специальный завод, где изготавливаются новые таблетки с использованием экстракта соммелиса. Галлюциногенный эффект стал проявляться все чаще, но многих это только привлекло – людей теперь из рощи просто не выгнать. Я тщательно рассмотрел клетки растения. Вид их хромосом показался мне странным. Однако, исследуя химический состав, ничего угрожающего жизни я не нашел, поэтому соммелис официально был признан безопасным растением и теперь активно используется при бессоннице и стрессах».

Клод задумчиво прикусил губу. Интересно, а что бы было с ним самим, если бы он выпил этот отвар? Клод неожиданно понял, что за всю свою жизнь он ни разу его не принимал. У него не было такой бессонницы, от которой могло бы потребоваться лечение. На какое-то мгновение у Клода даже появилось желание провести эксперимент, но тут его взгляд упал на следующую строчку:

«Я не в силах никого остановить, но все же, если у вас есть голова на плечах, то ни в коем случае не применяйте это растение: я пока не могу этого доказать, но думаю, что оно опасно».

Клод был склонен ему верить. Что, если он тоже увидит галлюцинацию? Вряд ли из этого выйдет что-то хорошее.

Когда Клод закончил чтение, на улице уже стемнело. Завтра его ждал очередной тяжелый день, и разумнее всего сейчас лечь спать. Однако вместо этого парень подошел к окну и долго смотрел вдаль, пытаясь представить себе скалу, которую видят эти люди.

Глава 5

Возвращаясь домой, Инна собиралась быстро поужинать и лечь спать. Она по-прежнему не знала, где ее отец, и какая-то часть твердила о том, что нужно отправиться на его поиски, но умом девушка понимала, что ночные прогулки по городу ничего ей не дадут. Поэтому она дошла до своего дома, открыла дверь, и тут же с удивлением расширила глаза:

– Мама?

Невысокая русоволосая женщина стояла в прихожей, нервно покусывая ногти. Инна редко общалась со своей матерью с тех пор, как уехала от нее в восемнадцать лет, и при встрече с ней всегда терялась, не зная, как себя вести.

– Здравствуй, Инна, – мама быстро подошла к ней и порывисто обняла. – Я только что услышала о том, что случилось с твоим отцом. Уму непостижимо, как это он мог пропасть?

Инна пожала плечами и двинулась на кухню. Обсуждать отца ей не хотелось, во всяком случае, не с матерью. Достав из холодильника то, что осталось с завтрака, девушка принялась это доедать, не предлагая ничего незваной гостье.

– Зачем ты пришла? – спросила Инна.

– Как это зачем? – вскинула брови ее мать. – Ты моя дочь, в конце концов. Думала, что тебе нужна поддержка.

Инна отложила тарелку в сторону.

– Мне не нужна ничья поддержка.

Не добавив больше ни слова, девушка прошла мимо гостиной, потом мимо комнаты Мизуки и остановилась перед небольшим чуланом. За исключением нескольких старых вещей, о назначении которых Инна давно уже забыла, он был практически пуст. Она деловито распахнула двери и принялась прощупывать стены, на глаз определяя его размеры.

– Что ты делаешь? – спросила мама.

– Вместе с отцом пропал квантовый изолятор, – слегка нахмурилась Инна. – Мне нужен новый. Вот, думаю, не сгодится ли эта комната для постройки…

– Инна, да что ты такое говоришь! – возмутилась мать. – Твой отец пропал, ко мне сегодня приходила эта мерзкая мисс Маклейн и расспрашивала меня так, как будто я его у себя прячу!

– Это было глупо с ее стороны, – заметила Инна. – Если бы папа у кого-то и спрятался, то точно не у тебя.

– Я про то, что сейчас есть и более важные проблемы, чем этот ваш квантовый изолятор!

Инна лишь вздохнула. Обернувшись, она снова посмотрела на свою мать. Виктория Домбровская, когда-то бывшая Рябининой, никогда не проявляла интереса к науке, и всю жизнь недовольно хмурилась, когда Инна в свободное время изучала квантовую физику. Ее мать считала, что отец поступал неправильно, прививая дочери интерес к своей работе, и из-за этого у них были довольно натянутые отношения, что впоследствии передалось и самой Инне.

– А где Мизуки, дорогая? – мама смягчила свой тон.