Квантовый сад

Другие старшие не шевелились. Никакого плавления в суставах за счет препятствующих замерзанию белков. Никакого медленного ковыляния при слабой гравитации. Черная кожа, наделенная фотосинтезом, прилипла к ледяным статуям, исполняя лишь бездумные функции обмена веществ. Мыслительная суть ушла из них, превратив огромный архипелаг в скопление одиноких островов.

Он ничего не может сделать. Он может создавать связанные частицы, но не в силах связать между собой Hortus quantus, тем более – с их племенем в прошлом и будущем.

Он не мог смотреть на них. Принять результат своего преступления было больше того, что он мог вынести. Однако отвернуться тоже не выход: идеальная память сохранит их перед мысленным взором как слайд-фильм ужасов понимания того, что он натворил. Память стала проклятием Белизариуса точно так же, как когда он увидел уничтожение Гаррета. И он, шатаясь, пошел прочь от живого кладбища, им сотворенного.

– Они думали и разговаривали, – тихо сказал внутри шлема Святой Матфей.

– Я уничтожил их душу, – срывающимся голосом ответил Белизариус.

Святой промолчал.

– Они были уникальны, – продолжал он. – Трансцендентны. Они реально существовали за пределами материального. Я уничтожил ту их часть, которая была вечной.

– Мистер Архона, – сказал ИИ. – Белизариус. Вы не могли этого знать. Так вышло случайно.

– Это не вопрос знания. Я это сделал. Но это же самое сделал и проект Homo quantus. Hortus quantus были бы живы, если бы я был более осторожен и менее любопытен. Homo quantus не потеряли бы дом, если бы я мог контролировать свои инстинкты. Наши инстинкты, те, которых требовали Банки, были сделаны слишком сильными, чтобы оставаться безопасными. Я был недостаточно силен, чтобы остановить самого себя. Homo quantus как раса разделят эту ответственность, но большая часть вины – моя.

Святой Матфей что-то говорил в ухо Белизариусу, но тот не слушал. Странно, но его мозг перестал записывать информацию. Он шел, не считая шагов, не измеряя расстояния в миллиметрах. И тут изображение Святого Матфея появилось на мониторе в его шлеме.

Белизариус закрыл глаза, продолжая идти, следуя мысленному образу поверхности, записанному в его мозгу. Он не слушал ИИ. Просто шел, и едкая печаль закрывала от него все, пока кто-то не схватил его за нагрудные ремни и не крутанул.

Сжатой в кулак рукой Иеканджика держала ремни на его скафандре, в другой ее руке был пистолет.

– Что вы здесь делаете? – спросила она по лазерному каналу связи. – Я оставила вас у буровой.

Его вина была слишком велика, чтобы ее пересказывать; ком в горле слишком огромен, чтобы что-то произносить.

– Что случилось? – требовательно спросила она.

– Происшествие, – услышал Белизариус голос Святого Матфея. – Он изучал Hortus quantus из состояния фуги. И с ними случилось что-то плохое.

Иеканджика не опустила пистолет. Прищурилась, глядя на поле Hortus quantus.

– Они на него среагировали? – спросила она. – Что-то, что может заметить Союз?

– Я убил их всех, – сказал Белизариус.

– По мне, они не выглядят мертвыми, – сказала Иеканджика.

– Они были настоящей квантовой формой жизни, – сказал Белизариус. – Обладали настоящим декартовым дуализмом ума и тела. Их суть не здесь. Она состояла в постоянном взаимодействии квантовых спутанностей в пространстве и времени. Я наблюдал это. И разрушил своим наблюдением все то чудо, которое невозможно увидеть.

Иеканджика убрала пистолет в кобуру и взялась руками за его шлем. Развернула, заставив смотреть ей в глаза. Фонарь на ее шлеме слепил.

– Вы уверены? – спросила она.

Он неловко кивнул, закрывая глаза от ее взгляда и от света.

– Это ужасно, Архона… – сказала она. – Однако это стадо растительных разумов все равно не прожило бы и пары месяцев.

– Они бы выжили. Их сознание за счет квантовой спутанности пережило бы вспышку. Оно пережило бы даже кражу врат.

– Будем надеяться, что то же самое можно сказать о Союзе.

– Все, за что я берусь, идет неправильно. Они сделали меня одним из лучших экземпляров в моем поколении, примером. Вместо этого я стал аферистом. Будучи аферистом, я предавал клиентов, использовал друзей и подверг опасности весь свой народ. Встреча с Hortus quantus, единственный непорочный момент моей жизни, оказалась отравлена встроенными в меня любопытством и одержимостью.

– Вам надо доставить пробы, – сказал Святой Матфей. – Вы можете спасти Homo quantus. И настанет день, когда вы сможете что-нибудь сделать для Hortus quantus.

– Что-нибудь сделать? – возмущенно переспросил Белизариус. – Я разрушил квантовую связность! Это невозможно обратить.