Квантовый воин: сознание будущего

О плацебо впервые заговорили в середине прошлого столетия. Пациенты, получавшие безобидные пилюли с лактозой и считавшие при этом, что принимают настоящее лекарство, заявляли об исчезновении симптомов болезни. В 1955 году в статье, опубликованной в престижном журнале, исследователь из Гарварда Генри Бичер написал о том, что после приема плацебо более трети испытуемых почувствовали заметное улучшение. Сегодня, более полувека спустя и после многочисленных экспериментов, обнаруживается, что процент благополучных исходов все так же высок, зачастую даже выше, чем у настоящих препаратов. Что примечательно, бывали случаи, когда плацебо оказывалось эффективнее препаратов, традиционно используемых при лечении соответствующего заболевания. Это открытие позволяет делать весьма смелые выводы.

Взять, к примеру, эксперимент хирурга Брюса Мозли, проведенный в 1994 году. Ему предстояло провести десять плановых операций пациентам с остеоартрозом коленного сустава. Все пациенты – мужчины, бывшие военнослужащие. Каждого из них привезли на каталке в операционную, накрыли хирургическими простынями, обследовали, каждому дали наркоз. На следующий день всех отпустили домой, прописав костыли и обезболивающее. Отличалось лишь то, что происходило с этими пациентами под наркозом. Двоим провели стандартную в таких случаях операцию – иссечение поврежденного коленного хряща, троим лишь удалили ткани, вызывающие воспаление, а пятерым сделали три стандартных надреза скальпелем, чтобы создать видимость операции. Следует добавить, что все пациенты были осведомлены об участии в уникальном эксперименте, но не знали, кому из них будет проведена настоящая операция, а кому – ложная. Не знал этого и сам Мозли, понимая, что в противном случае мог бы ненамеренно проговориться или выдать свои намерения пациенту каким-то иным образом. Уже в операционной, когда пациент лежал под наркозом, хирург распечатывал конверт и узнавал, какие манипуляции следует проводить. Все десять пациентов прошли одинаковый курс послеоперационной реабилитации, включая комплекс лечебной физкультуры.

Плацебо помогло. Через полгода после операции, по-прежнему не зная, что именно им сделали, все десять пациентов чувствовали себя хорошо. Они были довольны результатами операции. Один из участников плацебо-группы, 76-летний пенсионер из Бомонта несколько лет спустя давал интервью. К тому времени он регулярно стриг лужайку перед домом и наслаждался полной свободой движений. «Операцию сделали два года назад, – сказал он, – и с тех пор колено меня ни разу не побеспокоило. Оно кажется таким же здоровым, как второе. Я очень обязан доктору Мозли».

Другой участник плацебо-группы, Тим Перес, до операции ходивший с тростью, теперь играет с внуками в баскетбол. Через два года всем пациентам, подвергшимся ложной операции, сообщили об этом, но к тому времени их тело и разум приняли благополучный исход лечения – окончательно и бесповоротно. Вот как выразил свои мысли Перес: «В этом мире все возможно. Я знаю, что мозг способен творить чудеса».

Результаты этого эксперимента способствовали возникновению новой области исследований – плацебо-хирургии. Судя по всему, сами внешние атрибуты хирургической операции – вид крови, уверенность в знаниях и опытности врача, даже шрамы, напоминающие о «серьезности» перенесенного, – в значительной степени влияют на процесс выздоровления.

Вспоминая, какими методами пользовались врачи прошлых столетий, мы понимаем, что вся западная медицина – один сплошной плацебо-эффект с хитроумным набором отвлекающих маневров, обеспечивавших желаемый результат. Ни пациенты, ни врачи тогда не осознавали, что совершают бесполезные, порой даже вредоносные процедуры – как еще назвать кровопускание, лечение пиявками и другие странные методы и средства лечения, применявшиеся в прошлом во имя медицины? В большинстве случаев пациенты выздоравливали вопреки лечению, а не благодаря ему. Лекари, использовавшие эти, как теперь известно, шарлатанские приемы, искренне верили в их эффективность, а пациенты доверяли своим врачам и их профессионализму. Обе стороны излучали убежденность, и теперь, когда мы осознаем роль веры в благополучном исходе лечения – главную роль, как некоторые считают, – понятно, почему эти методы помогали. Едва ли какие-то практики XIX века используются в современной медицине, тем не менее в свое время они приносили нужные плоды.

Однако потенциальная польза от плацебо-убеждений не ограничивается исцелением физического тела. Если плацебо-убеждения дают столь убедительные результаты в медицине, могут ли они творить такие же чудеса в других сферах жизни? Не могли бы мы использовать плацебо-убеждения, чтобы зарабатывать больше денег, найти достойного спутника жизни, улучшить свои успехи в гольфе, достичь просветления? Не могли бы мы, например, привлечь к себе везение с помощью плацебо-убеждения? Именно это я сделал двадцать лет назад.