Квантовый волшебник

Он никогда не погружался в квантовую фугу настолько глубоко, никогда не доводил себя до такой лихорадки. При температуре тела выше сорока одного градуса даже квантовый интеллект не может адекватно сохранять память, и, похоже, он превысил этот порог. Дальнейший рост температуры тела привел к тому, что квантовый интеллект потерял когерентность. Физиологический эквивалент способа остановить поезд, врезавшись в стену.

Квантовый интеллект не имел намерения убить его. Он оценивал важность безопасности физического тела Белизариуса по принципу сравнения приоритетов. Видимо, некоторые из них оказались выше. Если бы Белизариус умер, квантовый интеллект тоже прекратил бы существование, но его это не волновало. В его запрограммированных инстинктах был изъян, который было невозможно исправить. Потрясающе грубое отношение со стороны сущности, державшей в руках его жизнь.

Однако он бросил кости, и он выиграл.

Следующий нырок в фугу он вряд ли перенесет, но последние двадцать четыре часа дали ему много полезной информации. Во-первых, данные Союза, которые он взломал, показывали, каким образом могут стабильно взаимодействовать две «червоточины». Во-вторых, теперь он знал, что квантовый интеллект в сочетании со связанными частицами и кораблем, способным создавать искусственные «червоточины», способен весьма точно перемещаться в пространстве. Намного точнее, чем при помощи навигационных систем самого корабля.

У него начал вырисовываться план, как провести Экспедиционный Отряд на другую сторону Кукольной Оси. Но это всего лишь навигация. Розыгрыш карт. Разыграть Кукол будет куда сложнее. Они не лохи.

9

К вечеру лихорадка спала, и Белизариуса пригласили к ужину в кают-компанию. Приглашение исходило от генерал-майора Рудо, командующего Шестым Экспедиционным Отрядом. Белизариус никогда в жизни не бывал в кают-компаниях. Это казалось ему бессмысленным и старомодным. Формальное, регламентированное веселье – не веселье вовсе. Однако в семь вечера за ним пришел служащий военной полиции с кислым лицом.

На «Мутапе» включили двигатели, чтобы создать гравитацию в одну пятую естественной. Столы в просторной кают-компании были застелены старыми скатертями, но рядом с белыми тарелками и чашками лежали настоящие серебряные приборы. На стенах висели флаги Суб-Сахарского Союза, с которых убрали геральдический квадрат Конгрегации.

Белизариуса одели в коричневый мундир без знаков отличия. Флотские мундиры ничем особенно не отличались, металл и камни красного цвета в петлицах, на погонах и запястьях согласно званию, начиная с генерал-майора Рудо и заканчивая несколькими майорами, в том числе Иеканджикой. Но ни у кого не было медалей, даже у генерал-майора. Когда Белизариус спросил про это отличие от тех военных, которых ему доводилось видеть прежде, распорядитель, седоволосый полковник, объяснил ему, что никто не желает носить медали, пока их народ живет под властью Конгрегации.

Затем полковник представил всем Белизариуса, и загадка насчет власти, которой обладала Иеканджика, несмотря на свое звание, тут же исчезла. Майор Иеканджика была младшей женой в семье из трех человек генерал-майора Рудо. Рослый полковник оказался мужем Рудо и Иеканджики. У Белизариуса не было особой надобности изучать особенности социальных отношений в Союзе, и он даже не понял, что они позаимствовали брак на троих у своих покровителей с Венеры.

На ужине присутствовали пара дюжин старших офицеров, в том числе полковники, командующие каждым из кораблей, подполковники и майоры, занимающие ответственные должности, и два бригадных генерала, командующие отрядов, на которые делилась эскадра. Все отнеслись к Белизариусу холодно. Они вели себя настороженно, то ли по отношению к нему лично, то ли – как к любому чужаку. «Наверное, я бы и сам сторонился чужих, проведя сорок лет в изоляции», – подумал Белизариус.

Его посадили по левую руку от генерал-майора, между Иеканджикой и дипломатом Бабеди, напротив бригадного генерала с жестким лицом. Офицеры расселись по обе стороны стола. Разговоры шли то с показным благодушием, то с деланой вежливостью. Капралы в парадной форме подавали скромные порции блюд. Тон разговоров постепенно повышался. Некоторые говорили по-французски, с акцентом, но большинство – на языке шона. У Белизариуса этого языка в файлах не было, а расшифровать его он еще не успел.

Он и генерал-майор постепенно очутились в пузыре тишины. Женщина разглядывала его, не улыбаясь. Большая часть офицеров в кают-компании были ростом с Иеканджику, но генерал-майор была миниатюрной, даже по сравнению с Белизариусом.

– За победу, генерал-майор, – предложил Белизариус, поднимая бокал. Женщина приняла тост, и следом за ней волной поднялись бокалы других.

– На вид он мне во внуки годится, – сказала Рудо Бабеди.

– Мистеру Архоне удалось вскрыть хранилище одного из крупнейших банков Плутократии и украсть оттуда экспериментальный ИИ, когда он еще подростком был.

– Это не доказано, – сказал Белизариус. – Мне даже обвинения не предъявили.