Квантовый вор, рассказы

— Жан, есть еще одно дело. Кража, чтобы покончить со всеми кражами. Покажи класс. Укради огонь богов прямо у них из-под носа. Я расскажу тебе, как это сделать. А потом все изменится. Соборность полагается на бессмертие, которое превращает души в машинные шестеренки. Зоку погрязли в глупых играх и Царствах, а это ведет в тупик. Чен всегда был прав. Мы не должны принимать положение вещей таким, как оно есть. Мы не должны повторять одно и то же снова и снова.

Он улыбается.

— И разве тебя не бесят эти замки Планка? Какой-то мерзавец в давние времена превратил Вселенную в тюрьму. Мне кажется, тебя это должно возмущать больше, чем кого-либо другого. Что скажешь?

Я сажусь. Смотрю на него, словно на свое отражение в зеркале, но не совсем. В нем не угасает непреодолимая потребность, отчаянное желание мальчика из пустыни. Я чувствую это на себе.

Я вспоминаю «Перхонен». Что ты будешь делать, когда все это закончится, спросил меня как-то корабль. Я думаю о Миели и Матчеке.

Кого я пытался обмануть? Это никогда не закончится.

— Ладно, — говорю я. — Я в игре.

Он хлопает в ладоши и усмехается.

— Отлично! Давай выпьем за это.

Мы чокаемся стаканами.

— Ты станешь Прометеем, — заявляет он.

— Что-то вроде того, — киваю я.

Мы пьем. Он прав: виски оказывает своеобразное действие — щекочет горло и вызывает смех. А послевкусие ложится на желудок странной тяжестью. Но это еще не все: вместе с растворенной в жидкости квантовой информацией появляется еще что-то, я впитываю код. И тогда возвращается ощущение «Леблана», уже подтвержденное кодом авторизации Прайма. Я вижу твердь, лежащую в основе Галереи, вижу ячейки программного обеспечения для прошлых проступков.

— Так-то лучше, верно? — спрашивает он.

Я киваю, вытягиваю руку и ставлю стакан на стол.

— Намного лучше. Спасибо.

— А теперь не хочешь ли ты выслушать мой план?

Он заговорщицки усмехается.

— Нет.

Я подмигиваю ему, а потом изо всех сил бью кулаком по лицу.

Удар получился не слишком удачным. Кулак скользнул по его челюсти, так что я едва не разбил себе костяшки пальцев. Но я с удовольствием увидел, как он рухнул на пол, закатив глаза. Я беру со стола фляжку с виски и направляюсь к двери.

Он изумленно таращится на меня, потирая челюсть.

— Проклятье, а это за что?

— За многое. Мы квиты. Я подыгрывал тебе только ради того, чтобы вернуть «Леблан». Мне предстоит еще одно дельце, но тебя это не касается. Я собираюсь спасти Миели и расплатиться с долгами, а потом все будет кончено. Жан ле Фламбер прекратит свое существование.

— Ты сам не понимаешь, о чем говоришь. Ты не слишком сильно отличаешься от меня. Это просто история, которую ты сам себе рассказал. Единственный способ выбраться из пустыни — это превратить ее в сад. Поверь мне.

— В тюрьме «Дилемма» я твердо усвоил, что доверять нельзя даже самому себе.

Он медленно поднимается, и его лицо искажает ярость.

— Неужели ты думаешь, что вот так запросто можешь уйти? У меня есть протоколы и на такие сценарии тоже. Ты здесь не единственный ле Фламбер. В тюрьме еще много таких.

Системы «Леблана» сотрясает дрожь: неожиданный конфликт с правами доступа. Мой парциал пытается перехватить контроль над судном. Нехорошо. Корабли Ганимаров могут быть совсем близко.

— Всегда можно найти выход, — цитирую я самого себя.

— Не всегда, — с невеселой усмешкой возражает он.

Я улыбаюсь и показываю маленький золотой ключ, который сумел украсть, когда разбил стакан.

— Туше, — говорю я. — Прощай.

— Подожди!

Я захлопываю перед ним дверь и поворачиваю ключ. Стекло затуманивается, и другой «я» превращается в статую с прижатыми к двери руками и ртом, раскрытым для слов, которых я больше не хочу слышать.

Я стою в Галерее и смотрю на бесконечные ряды застывших статуй. Я думаю о другом «я» — не о парциале, а о Прайме, погибшем, чтобы стать мной. Что же такое произошло, что он захотел стать кем-то другим?

Вот и мы. Все мы.

Я мог выяснить. Все, кем я когда-то был и кого хотел сохранить, все мои прошлые сущности находятся здесь, каждый в своей камере, словно старые письма, которые не решаешься выбросить.

Я закрываю глаза. В одном он был прав. Пора провести генеральную уборку.

Я вытягиваю руки, мысленно обращаюсь к «Леблану» и сворачиваю вокруг себя Галерею. На лицо снова падает солнечный свет. Слышатся крики птиц и другие негромкие звуки окружающего мира, и неумолчный плеск моря.

— Что вы читаете, месье д'Андрези? — раздается рядом со мной женский голос.

Я вздрагиваю, снимаю голубые очки и прищуриваюсь, глядя на мисс Нелли Ундердоун. Ее смеющиеся серые глаза смотрят на меня из-под белого кружевного зонтика. — Мне показалось, вы так увлечены, что тоже захотелось прочитать книгу после вас. Знаете, в этой бесконечной прогулке очень быстро становится скучно!