Квартал нездоровых сказок

Они очнулись не одновременно, как в произведениях про настоящую любовь или настоящую дружбу – нет. Первым был Толя (он просто меньше всех получал по голове). Он сразу понял, что произошло. Понял, что их всех ждёт суд, который каким-то чудом обходил их стороной все эти месяцы. Можно было понадеяться только на чудо. Он не знал, что ему делать. По крайней мере, ему разрешали гулять по больнице, как и остальным пациентам, – и хорошо. Он очнулся ночью, делать ему было нечего. Он узнал, где лежат остальные, навестил их, пока они спали. Покурил (конечно же в специальном месте для курения), сходил в душ и лёг спать. Лёг, а уснуть никак не мог. Он думал. Думал о том, как людей, которые стали ему близкими, с которыми он бился плечом к плечу всё это время, избили. И в этом была и его вина тоже. Он вспоминал детство. Вот снова мать даёт ему две сильные пощёчины за то, что он разлил молоко. А вот приходит на кухню отец, берёт его за волосы, тащит в комнату, кидает на кровать, снимает ремень и бьёт по спине. Очень сильно – до крови. Отец уходит, а Толя плачет: он делает это очень тихо, ведь всего один звук, и отец снова его изобьёт. Вспоминая это, бульдог плачет. Ему больно, и он по-прежнему плачет тихо. Он пытается закричать, но голоса, почему-то, нет. Привычка с детства. Плакал-плакал, а к утру уснул.

Вторым очнулся Игорь. Это было в полдень, все, кто был в сознании, уже давно проснулись. Он узнал, что Толя уже проснулся и пошёл его навестить.

– Здравствуй, – произнёс Игорь басом.

– Как себя чувствуешь?

– Лол, ты ещё спрашиваешь. Я даже наклониться не могу, чтобы острая боль не заставила меня закричать.

– Да, мне чуть больше повезло, – речь Анатолия была неясной из-за сломанной челюсти.

– Ты плакал что ли?

– Ты знаешь, каково это: чувствовать себя всю жизнь виноватым за то, в чём на самом деле нет твоей вины?

– Я не узнаю этого точно так же, как и ты никогда не узнаешь, каково быть человеком, о которого все вытирают ноги. А потом каждый раз, просыпаясь, осознавать, что новый день ничем не будет отличаться от предыдущего. И ты снова идёшь в ад, спрашивая себя каждый раз: «За что? Почему я?»

– Минутка философии? Смотрю, тебя прям распирает. Тебе тоже не мешало бы как следует разрыдаться.

– Спасибо, воздержусь.

– Я вот о чём подумал: мы виноваты перед Антоном. Очень сильно. Мы подвели его, если бы мы были одной командой, ничего бы этого не случилось.

– Да. Надо бы перед ним извиниться, но только всем вместе. Надеюсь, скоро и Ден придёт в себя.

К вечеру пришёл в себя и Денис. Он слышал, как возле палаты разговаривали его друзья. Им было весело. Денис никому не признавался, но у него были галлюцинации. Иногда он слышал голоса тех педофилов. Иногда он видел их лица в тех, на кого охотились бульдоги. Это придавало ему ярости, а его ударам пробивающей силы. Он вспомнил, как махал руками, и ему даже показалось, что он кого-то убил, но не факт, что и это тоже не глюк. «Всё нормально, я привык к голосам».

– Толя! Игорь! Идите, я вас обниму.

Утро следующего дня. Бульдоги не спят, они расселись вокруг кровати Антона. Караулили, когда он проснётся, а – по словам медсестры – это вот-вот произойдёт. Действительно, Веки его задрожали. Он открыл глаза.

Ребята принесли ему завтрак, он поблагодарил их слабым голосом. Они вчетвером долго разговаривали на всякие отвлечённые темы. Кто-то рассказывал мемы, кто-то – сны. Денис признался в своих галлюцинациях, в ответ на что получил столько понимания и сочувствия, что родители его были бы рады тому, какие хорошие у него друзья. Игорь первый произнёс слова извинения. Остальные подхватили. Ответ Антона был, как всегда в таких ситуациях, слишком хладнокровен:

– Главное, что вы усвоили урок, и в следующий раз такого дерьма не повторится.

– Прекрати, Антон. Кого ты из себя строишь? Мы все тут понимаем всё, и увидеть твоё разочарование можно невооружённым взглядом, – голос подал Толя.

– Понимаешь, Толь, Я не испытываю к вам ненависти или обиды. Я понимаю, что эта ошибка стоила нам здоровья, возможно, мы никогда до конца не вылечимся от этих побоев, но вы просто были недостаточно опытны. Я никогда не скрывал свои чувства. Да, мне больно, но я не разочарован. И я всё ещё продолжаю верить в Нас. Верить в Бульдогов. И я очень хочу, чтобы все в это поверили.

– А как насчёт того человека, которого ты убил? – Прервал его Денис. Его утверждение встретило недоумевающие взгляды Игоря и Толи. И впервые встретило на лице Антона что-то, отдалённо напоминающее страх. – Ты убил человека и бросил его труп в реку. Насколько я понял, он угрожал тебе ножом.

– Откуда ты вообще про это узнал?

– Один из моих друзей работает в полиции. Через неделю после этого инцидента, он показал мне записи с видеокамер, где ты ловко воткнул его же нож его же рукой ему же между рёбер. Именно я попросил его удалить эти записи.

– Спасибо.

– Антон? – испуганным голосом обратился к Нему Игорь.

– А что мне оставалось делать? Да, я далеко не чист душой, а кто из нас чист? Сегодня мы все узнали немного больше о Денисе и обо Мне, а что насчёт вас двоих? Игорь?