Квартальная бойня (СИ)

Голубое, искристое платье идеально сидит по фигуре. Открытые ключицы уже не так сильно выпирают, как неделю назад, и смотрятся привлекательно. Все-таки регулярное питание полезно для организма. Я не выгляжу странно или убого, я прекрасна, словно родилась в этом наряде.

- Волшебно. Спасибо, Оливия! Не знаю, что я бы делала, если бы моим стилистом был кто-то другой, - каждое слово приближает меня к слезам.

- Эй, не смей плакать, иначе придется переделывать весь макияж. И еще кое-что, - женщина берет со стола серебряную брошь в виде головы оленя. - Я знаю, что у тебя нет токена*, поэтому пусть он послужит тебе талисманом. Я буду в зале, удачи тебе, Ивори Фолстрик.

У лифта мы встречаемся с остальными, Уилл одет в такой же голубой костюм, но не блестящий. Единственное, что нас отличает - у него черная рубаха и туфли, моя же обувь серебристого цвета. Возможно стилисты хотели выставить нас командой перед толпами зрителей, но все же показать различия. Выглядел парень обворожительно, если бы мы могли одеваться так дома, то он точно стал бы любимчиком всех девчонок в школе.

Трибуты собираются за кулисами и встают друг за другом в порядке следования дистриктов. В этот раз девушек приглашают первыми, но до меня очередь дойдёт не скоро. Каждому отведено по три минуты, во время которых нужно блеснуть остроумием, затмив предыдущего оратора. Как и в другие моменты перед началом играет гимн Панема, как бы настраивая зрителей и телевизионщиков на нужную волну. Трибуты друг за дружкой выходят на сцену и усаживаются полукругом на диваны по двое.

На круглой площади, где в последний раз мы были на параде трибутов, поставили огромную сцену. Примыкающие улицы и трибуны битком набиты зрителями и камерами. Людей здесь больше, чем на параде, я начинаю кусать губы от нервов. Уилл кажется заметил, поэтому взял меня за руку. Это успокаивает, главное не начать заикаться во время интервью.

На сцене появляется Туллия Фликерман. Женщина лет тридцати пяти, сегодня её волосы разных цветов: одна половина ярко-розовая, другая горчичная. Губы ее так же накрашены по половине. Она берет интервью у трибутов уже лет семь, если не больше. Всегда улыбается ровным рядом белоснежных зубов. Здесь в Капитолии почти у всех такие зубы, даже у нашего Вилли. Этой улыбкой она покоряет всех присутствующих зрителей, а я ловлю себя на мысли, что с такими зубами в десятом она прожила бы не долго, за ними ведь нужен должный уход.

Чувствую как ладонь потеет, но отпустить руку Уилла не могу. Колени трясутся от страха, да и парень сам напряжен, хотя лицо его таковым не кажется.

Девушка из первого дистрикта по имени Агата задорно смеется над вновь отпущенной шуткой Туллии. Так же быстро проходят и остальные трибуты. Когда очередь доходит до Мокея, он тоже не теряется перед камерами. Я нервничаю все сильнее. Восьмой, девятый. Наконец произносят мое имя. С трудом разжимаю руку и спешно трясу ей, чтоб она высохла.

Шум, крики, рокот толпы глушит. Наверняка, я выгляжу, как загнанный ягненок. Туллия протягивает мне руку, с трудом соображаю что нужно сделать. Мне велят присаживаться, только усевшись в кресло, я понимаю, как сильно дрожат мои колени.

- Здравствуй Ивори, - Туллия дружелюбно со мной здоровается, а зал замирает в ожидании чего? - Как тебе Капитолий?

Имеют ли ее слова значение? Это стандартный вопрос, она задает его каждому трибуту, но по-разному. Отчаянно пробегаю глазами по толпе, выхватывая яркие лица пестрых и разукрашенных людей. На секунду замираю, встретившись взглядом с ребенком лет трех-пяти с ярко-фиолетовыми волосами. Дети ведь тоже будут смотреть Игры. Стенли увидит меня.

Я оцепенела, мысленно пытаюсь придумать ответ на дурацкий вопрос. Ответ, который не принесет неприятностей моему дистрикту. Нет, моей семье. Плевать я хотела на дистрикт, людей, которые отправили меня на игры. Лишь бы родители и Стенли были в порядке.

- Отличается от дома, - выдавливаю я. Вижу по лицам в первых рядах, что от меня ждут продолжения, и как будто током что-то бьет, и мысли собираются наконец в одну кучу. - Здесь все намного ярче и много еды. И еще обувь, она красивая, но неудобная. - Высовываю из-под юбки одну туфлю, демонстрируя размер каблука.

Туллия смеется, кто-то из толпы тоже.

- Конечно, дома, наверняка, ты не носишь каблуки.

- Да, на них за коровами не побегаешь, - толпа взрывается хохотом. У меня получилось завладеть их вниманием, осталось лишь удержать его.

- Да, Ивори, - говорит она протягивая, - когда я увидела тебя на церемонии открытия, то ужаснулась. По тебе словно кровь бежала, это было потрясающе ужасно! - по тону я могла бы сказать,что Туллия восхищается, но слова отражают другое. - Что ты подумала о своём костюме?

- После того, как поняла, что не я истекаю кровью, стало спокойнее. - Не буду же я говорить о приступах тошноты и отвращения. Но рада, что костюм Оливии запомнился хотя бы кому-то.

Зал вновь разрывается хохотом, а я пытаюсь придать своей улыбке искренний вид. Терпеть не могу лицемерие, а сейчас изображаю из себя невесть кого.