Кварталы Нелюдей

Внезапно бледная рука белокурого парня вырвалась вперёд, перехватила за кисть руку соперника и мгновенно заломила её за спину, а колено при этом угодило идеально в живот Никите. Надо отдать тому должное: он не растерялся и провернул какую-то подсечку. Разобрать её я не успела (отмахивалась от комара), но всё же Эдуард его выпустил и даже ошатнулся. Они снова медленно пошли по кругу. Остальные не дыша наблюдали за ними. Никто — почти — не сомневался, что выиграет белоголовый парень, но как был интересен сам процесс!..

— Эй! Тигр! Сделай его! — крикнула рядом со мной Киара, от волнения теребя ленты арены. Пожалуй, драки — единственное, что могло нарушить её спокойствие и рассудительность.

С каким-то боевым возгласом Никита бросился вперёд, но его кулак едва задел четверь-оборотня, который плавно, словно кошачья тень, скользнул в сторону, на мгновенье сжался пружиной, а после выпрямился и, поймав руку рыжеволосого парня, перебросил его через себя словно котёнка.

Фанатки восхищенно завизжали и захлопали в ладоши. Эдуард лёгким и непринуждённым (как и все его действия) движением головы отбросил мешающую чёлку и подмигнул им. Какие обещания были в этом знаке внимания — бог ведает. Но действовало это всегда безотказно, если не было направлено на меня с сестрой. Впрочем, даже последний дворник в нашем приюте знает: четверть-оборотень относится настолько небрежно к своим почитательницам, что даже если в один прекрасный день они отвернутся от него (поскорей бы), он не умрёт и не зачахнет. Впрочем, у такого всегда будут поклонники. Просто это… закон жизни.

… Один из тех многих, которые я ненавижу…

Киара осуждающе засвистела в адрес четверть-оборотня и показала опущенный к низу большой палец. Никите она симпатизировала больше. Я же стиснула зубы и, опустив голову, тихо процедила ругательства. Было даже как-то неудобно смотреть… Или стыдно? Но почему? Я же ни в чём не виновата! Правда не виновата?..

Так, дайте подумать… ЦУ (ценные указания) раздала, предупредила, на собственном примере показала ещё месяц назад… Мозги не прочистила ему — это верно…

Шумно дыша в повисшей тишине, Ник с окровавленным носом поднялся на ноги. Чёрт возьми, похоже, он сегодня не совсем в форме и хочет выиграть за счёт своей собственной физической силы, что он него савсем не похоже. Дурак! Трижды дурак!

Я в отчаянье бросилась к тому углу арены, где Майк сейчас лил на голову Бросившему вызов холодную воду и что-то тихо советовал. Не могу же я позволить, чтобы мой друг стал сегодня мальчиком для битья! Конечно, пытаться изменить неизбежное — глупость, но потом, когда заживут синяки и ссадины, я смогу сказать себе без грызущего чувства вины: „Да, я пыталась“. И я, чёрт возьми, скажу это!!!

— Тигр, — я произнесла давнюю кличку Никиты, наклоняясь к нему через эластичные ленты ограды, и поучительно хлопнула его по лбу, — забудь про свои мышцы! С Эдуардом это не пройдёт, сам знаешь, по мне видел! Что на тебя вообще нашло?! Головой думай!! Будь хитрым!!

— Я сам разберусь с ним!!! — в ярости отмахнулся от меня рыжий парень, встряхивая мокрой шевелюрой, и снова повернулся к Принявшему.

Я с тяжким вздохом направилась обратно к Киаре и Люси. Чтож, по-крайней мере, попытка была…

— Ты сегодня Подхват, Кейни Браун? — сильным и приятным голосом осведомился, даже, скорее, промурлыкал за моей спиной Эдуард. Уж у него-то Подхватов не было никогда.

Я невольно остановилась и глянула на него через плечо. Прислонившись спиной к стволу старого дерева, служащего столбом арены, белоголовый парень, не покинув поле битвы, явно беседовал с фанатками до того, как отвлёкся на меня. Морда у него была блаженно-самодовольная.

Нет, сегодня одним-двумя побитыми будет больше, клянусь. И никакие Джо с сёстрами меня не остановят.

— Просто зритель, — отрицательное движение моей головы, где ворочались чёрные мыслишки о том, как бы свернуть данному субъекту шею.

— Что же тебе помешало стать Подхватом? — зелёные глаза горели довольным, насмешливым огнём. Во мне это раздувало слабую искорку ненависти. Пока что — слабую, пока что — искорку. Я слишком хорошо знаю себя, чтобы пытаться удерживать свои поводки и цепи: ничего из этого не выйдет — я сорвусь. Только, если не буду себя держать, потом будет не так больно где-то там, где у меня то ли душа, то ли гордость…

А по-моему, это совсем одно и то же. Для меня, по-крайней мере.

— Не успела занять вакантное место, — ответила я, сдерживая дрожь в стиснутых кулаках. — Но это не значит, что у меня сегодня нет возможности надрать тебе задницу за обоих.

— Я не бью девочек и слабаков, — спокойствие этого мягко-насмешливого, сокровенного голоса привело меня в бешенство. Тихое и холодное, а в таком я опаснее всего, потому что мой рассудок — трезв, я — хорошо соображаю. Настолько хорошо, что становлюсь непредсказуемой во всём и частенько попадаю по больным местам тому, кому надо.

— Повтори мне в глаза, если сможешь! — процедила я, готовясь перебраться на арену, но тут меня остановил Джо.