Квартира 18

Прошло два года с тех пор, как я в тебе писала. Очень многое изменилось. Единственное, что остается прежним, моя усталость.

Ребенок очень много требует. Я каждый день провожу с ним. Читаю книги, пытаюсь развивать его всеми возможными способами, только сталкиваюсь с большими трудностями. Он очень сложно воспринимает информацию. Георгий, словно, не слышит меня. Он находиться в своем мире и его оттуда никак не вытащишь.

Я не опускаю рук и всеми возможными способами направляю сына, чего нельзя сказать про Мишу. Ему плевать на Георгия, он занят своими заботами. Вечно на работе, даже выходные там проводит. Я чувствую, что у него кто-то есть.

Временами я замечаю запах чужих духов. Он, даже, не пытается что-то скрыть, просто игнорирует мои вопросы. Говорит, что я его специально обвиняю. Я ведь хочу спокойно жить, быть рядом с любящим мужем, растить милого ребенка. Разве я так много прошу? Всего лишь нормальную жизнь!

Я чувствую, что скоро меня прорвет. С каждым случаем чаша моего терпения наполняется. Когда все перельется через край, я за себя не отвечаю. Ты не видел меня в гневе, да и никто не видел. Всю свою жизнь я держу под контролем эмоции. Нельзя выходить из себя, иначе можно все разрушить. Миша близок к тому, чтобы моя свирепая львица вырвалась из клетки и растерзала его, как проклятую шавку.

Почерк опять поменялся. Он стал грубее, острее, толще. Видимо, Валерия торопилась, либо ее раздирали эмоции.

Я ненавижу этого чертового ублюдка! Готова выцарапать ему глаза! Вчера он пришел домой пьяный, на лице помада. Он, даже, не побеспокоился о том, чтобы ее стереть! Меня все вывело из себя. Я закатила скандал! Бросала вещи, била посуду, орала, как бешенная. Он, скотина, даже бровью не повел.

За всем наблюдал Георгий. Мальчик следил за происходящим из-за угла. Мне было страшно, что этим я нанесу ему непоправимый вред. Только я не успела повлиять на психику сына, ведь Миша опередил меня.

Он схватил мою руку и сжал ее. Боль пронзила запястье. Он смотрел мне в глаза, словно хищник, не отводил взгляд. После чего говорил мне отвратительные вещи. Хорошо, что сын еще маленький и не понимает всего, что говорят родители.

Он меня позорил, обвинял, обзывал, не стеснялся в выражениях. Потом его голос стал грубее, сильнее, громче. Когда Миша понял, что я не воспринимаю его слова, начал бить. Он избил меня, как грушу в спортивном зале. Не жалел меня совсем. Когда я лежала на полу истекая кровью, я увидела глаза Георгия, который прятался за углом.