Квартира муж и амнезия

Так, а его помощница, похоже, не так проста, как кажется! Квартира в самом центре Москвы — это вам не хрущевка в каком-нибудь Перове. Интересно, с каких доходов? Или это Тютькин у нее такой крутой? Матвей набрал на домофоне номер квартиры и приготовился объяснять, кто он и зачем пришел. Объяснять не потребовалось — домофон запищал, пропуская безо всяких вопросов.

— Вы к кому? — строго блеснула очками консьержка.

— Я в шестую квартиру!

— А, к Риточке! Что-то к ней сегодня прямо гость за гостем с утра, — покивала консьержка и предупредила: — Только вам придется по лестнице на третий этаж подниматься. Лифт от ключа работает!

— От ключа? Почему? — удивился Матвей.

— А домоуправ так сделал. Не все жильцы хотят за лифт платить, поэтому, кто платит, тот и ездит.

— Весело тут у вас, — подытожил Матвей и потопал к лестнице. Тоже мне проблема — на третий этаж подняться. Поднялся, постоял немного у двери, выравнивая дыхание. (Ничего так, высота у этажей! Считай, по высоте, на пятый этаж махнул!) Подумал, как прорвется сквозь мужа, чтобы поговорить с Ритой. И позвонил в шестую квартиру.

Прорываться не пришлось — открыла Рита.

— Здравствуйте, Рита, я за документами, — сказал Матвей. — Можно войти?

— Да, пожалуйста!

Рита отступила, впуская Матвея в квартиру и разглядывая его, как ему показалось, вопросительно и немного смущенно. Кстати, с виду не так уж она и больна. Хотя глаза странные, глядит будто сквозь него.

— Я ждал вас сегодня на работе. А мне сказали, что вы заболели. Что температура у вас. — Матвей топтался у порога и потихоньку начинал злиться. Прежде всего, на себя. Что, спрашивается, подхватился и прискакал? Ну, приврала девушка насчет болезни, ну, попросила этого своего Тютькина убедить начальника. А он уже придумал себе с три короба: совпадает не совпадает... — Где договоры? — раздраженно оборвал он свои мысли, получил от Риты тонкую папочку-скоросшиватель и сказал противным (аж самого передернуло) голосом: — Потрудитесь завтра выйти на работу. Либо предоставьте больничный лист. Болеть, кстати, не в ваших интересах — в зарплате потеряете.

И опять потоптался, отводя взгляд от растерянных Ритиных глаз. Пора было уходить. Но почему-то не уходилось.

— Ритуся, ты где пропала? — В прихожую выглянула полная женщина в бледно-зеленом платье и с любопытством уставилась на Матвея. — Здрасте!

— Тамарочка, это шеф мой, приехал за документами. Думал, температура у меня...

— Была, была температура, — закивала женщина, делая честные-пречестные глаза. — Сбили мы ей температуру. Доктора пригласили. Да вы пройдите в квартиру, пройдите, с доктором поговорите. И чайку с нами выпьете.

Женщина, которую Рита назвала Тамарочкой, так суетилась, что Матвею стало весело. Ой, врет! Зачем, интересно? Риту, что ли, выгораживает? А и правда, не попить ли чайку? И где этот Тютькин-муж?

— А у нас гостей прибыло, — весело пропела Тамарочка, приведя Матвея на кухню. — Риточкин начальник, сам приехал за документами! Лично!

— Здравствуйте! — Матвей окинул быстрым взглядом двоих мужчин, сидящих за круглым столом. Который из них муж? Тот, что справа, староват для Риты. Да и выглядит слишком интеллигентно. Похоже, по телефону ему хамил вон тот красавчик, что слева сидит. — Самарин Матвей Алексеевич, непосредственный начальник Маргариты Ивановны.

— Дворецкий Лев Казимирович, профессор. — Интеллигентный, тот, что справа, привстал и протянул Матвею руку для рукопожатия: — Очень приятно!

— Садитесь, вот сюда садитесь, — хлопотала Тамарочка, придвигая стул к свободному месту за столом, напротив красавчика.

— А у вас что, курьеров нет? Или вы решили Риту застукать? — спросил красавчик, лениво разглядывая Матвея прозрачными серыми глазами.

— Гриша, ты что? Перестань! — Рита вынырнула из-за спины Матвея, положила на стол коробку с каким-то печеньем и сказала: — Матвей Алексеевич, это Григорий, мой муж. Я действительно плохо себя почувствовала с дороги, Гриша переволновался очень, даже Льва Казимировича для консультации пригласил. Но вы не думайте, я завтра обязательно на работу выйду!

— Маргарита Ивановна, я бы порекомендовал вам завтра еще побыть дома. А еще лучше, дня три покоя и постельного режима, — вмешался профессор Дворецкий и строго взглянул на Матвея сквозь очки в тонкой оправе. — Знаете ли, у Маргариты Ивановны все признаки переутомления.

— Да? А я и не знал, — почувствовал себя виноватым Матвей. Вот идиот, радовался, что Рита так в работу впряглась, в неделю разобрала завалы, которые он полгода копил! И еще потащил ее в Прагу! — И что теперь делать?

— Щадить своих работников, вот что! От перегрузок беречь! — с вызовом сказал муж-красавчик, и Матвей согласился:

— Ладно! Маргарита Ивановна, пишите заявление!

— По собственному? — охнула Рита, и Матвей аж поморщился от плеснувшего в него отчаяния.

— На отпуск! Пишите, что просите неделю отпуска за свой счет. По семейным обстоятельствам! Прямо сейчас пишите, я в бухгалтерию отдам.

— Да, да, спасибо! — кивнула Рита и выбежала из кухни. За бумагой, наверное.