Квартира, муж и амнезия

— А, вот вы о чем! У Дунечки такие срывы случаются каждый раз, когда она очень хочет получить что-то, а это что-то уплывает из ее пальчиков.

— Так я и думал, — кивнул профессор. — Вряд ли это органика, скорее всего, проявление личностных установок. Хотя деятельность эндокринной системы я бы рекомендовал проанализировать. Могу выписать вам направление на комплексное гормональное исследование, после, когда у нас будет больше информации, мы сможем более содержательно рассмотреть оптимальную терапию состояний вашей подруги!

— Прошу прощения! — заглянула в дверь помощница профессора.

Профессор кивнул, и девушка ловко расстелила на столе три матерчатые салфетки, расставила на них чашки с чаем и маленькую вазочку с орешками и цукатами. Возле Матвея она положила кожаную папочку, напоминающую папку с ресторанным меню, и спросила:

— Лев Казимирович, я вам еще нужна?

— Нет, Леночка, на сегодня все, я и так задержал вас сверх положенного времени.

— До свидания, — блеснула Леночка своей искренней улыбкой и вышла из кабинета, прикрыв двери.

— Замечательная девушка! Удивительно гармоничный человек! И очень способная, — сказал профессор, и Матвей услышал в его голосе особенную теплоту. — Учится у меня на курсе, обещает стать очень сильным психологом.

— Психологом? Вы же психиатр? — не понял Матвей.

— А это, смею вас уверить, смежные дисциплины. — Профессор отхлебнул чаю и вернулся к делу. — Матвей Алексеевич, прежде чем мы продолжим разговор, хочу вас предупредить, что первые шесть минут моей консультации бесплатны, а затем вступает в силу прейскурант. Не могли бы вы ознакомиться с условиями оплаты, чтобы они не стали для вас неожиданностью?

Матвей послушно раскрыл папочку. Консультация продолжительностью до тридцати минут — четыреста рублей, до часу — восемьсот, консультация с выездом на дом к заказчику — четыре с половиной тысячи. Лечение неврозов, алкоголизма, игромании — на все в прейскуранте Льва Казимировича проставлена цена. Да, дело у профессора крепко налажено. Интересно, а сколько по его прейскуранту стоит упечь человека в психушку?

Сейчас проверим! Матвей отложил в сторону папочку и сделал вдох, как перед прыжком в воду.

— Лев Казимирович, то, что меня интересует, в вашем прейскуранте не упоминается. Но сразу скажу — деньги для меня не проблема. А вот Дунечка стала проблемой, и очень большой. Понимаете, я решил прекратить наши отношения, и она уже два месяца меня преследует и устраивает сцены, подобные той, что вы сегодня наблюдали.

Матвей перевел дух и посмотрел на профессора. Тот одобрительно кивнул, мол, продолжайте, я весь — внимание.

— Скажите, нельзя ли ее как-нибудь с вашей помощью… изолировать?

— То есть? Что вы имеете в виду? — поднял брови профессор.

— В клинику какую-нибудь поместить, чтобы ей там нервы подлечили. Вы же видели, какая она нервная, — объяснил Матвей.

— Вы хотите, чтобы я порекомендовал вашей… э… знакомой хорошую клинику? — уточнил Дворецкий.

— Сама она туда не ляжет. Я хочу, чтобы вы подсказали, как ее туда уложить. Принудительно. Я заплачу, — выговорил, наконец, Матвей и уставился в свою чашку с чаем. Очень хотелось посмотреть, какое выражение лица у профессора, но он боялся выдать себя. Боялся, что профессор по глазам догадается, что Матвей его тестирует, проверяет. И что от того, как ответит на вопрос Лев Казимирович, будут зависеть дальнейшие действия Матвея.

— Простите, молодой человек, но вы обращаетесь не по адресу, — сказал профессор, и Матвей поднял на него глаза. Дворецкий теперь сидел не в глубинах кресла, а на его краешке. Спина прямая, глаза из-под стекол очков смотрят холодно и отстраненно. — Упомянутая вами услуга не входит в перечень услуг, оказываемых мной. Думаю, вам следует обратиться к другим специалистам, — чеканил Дворецкий, и Матвей, испугавшись, что сейчас профессор выдаст что-нибудь вроде «Позвольте вам выйти вон!», спросил:

— Лев Казимирович, а разве муж Маргариты просил вас не о том же?

— Что, простите? — сбился с тона профессор. И тут — молодец, ровно через двадцать минут — зазвонил мобильник Матвея.

— Ну, как там у тебя дела? — спросил Севка.

— Все нормально, можно разговаривать. Дай Рите трубочку, — ответил Матвей и сказал Дворецкому: — Лев Казимирович, я пришел к вам из-за Риты. Поговорите с ней, пожалуйста.

— Алло, здравствуйте, Маргарита Ивановна, как вы себя чувствуете? — сказал профессор, взяв у Матвея трубку. Послушал немного и разрешил: — Да, конечно, приходите. Мне самому интересно разобраться в этой ситуации. — Профессор вернул Матвею трубку, помолчал немного и спросил: — Зачем вам понадобился этот фарс?

— Простите, Лев Казимирович, но мы боялись, что вы в сговоре с человеком, который назвался Ритиным мужем.

— Вот как? — опять поднял брови профессор, но тут зазвонил домофон.

Видимо, Рита с Севкой звонили не из машины, где он их оставил ждать развития событий, а уже от подъезда. Матвей, взглядом спросив разрешения и получив кивок от профессора, открыл дверь, впустил Севку и Риту, показал, где раздеться, и провел их в кабинет.