Квартира, муж и амнезия

— А я мамины бумаги разбирала, чтобы друзьям ее и знакомым о смерти сообщить. Мария Сергеевна сказала, что так положено. Ну и нашла в старой книжке Зубову Таисию Спиридоновну. Папину сестру. Я слышала, что она старше папы на пятнадцать лет и в сильной ссоре с ним была. Мама никогда особо про нее не рассказывала. Я даже думала, что тетка умерла уже, семьдесят четыре года все-таки. Но телеграмму в Москву на всякий случай дала. А она приехала. И представляешь, так смогла сделать, что все цены на похороны втрое меньше стали. А у меня тогда денег не осталось совсем, я ползарплаты за кредит отдала. Мне тетю Таю будто Бог послал, она и денег привезла, и квартиру подарила.

— Слушай, это вообще фантастика! Сказка! После всех твоих ужасов появляется богатая тетушка и дарит тебе квартиру!

— Да не очень она богатая. Квартира ей от мужа-профессора осталась. Он у нее был какой-то крупный специалист по стали и сплавам. Мне тетушка рассказывала, что любил ее очень, что сорок лет с ним прожила душа в душу.

— А с отцом твоим отчего рассорилась?

— Ты знаешь, мы не успели это толком обсудить. Я думала, приеду, поселюсь, про все-все расспрошу! А она умерла…

— Да, помню, ты писала, что с теткой твоей инфаркт случился!

— Да. Так неожиданно. Вроде крепкая была, на маминых похоронах так хлопотала — на троих энергии хватило бы.

— Может, смерть твоей мамы ее подкосила? Знаешь, так бывает: человек держится-держится, а потом раз — и разрыв сердца.

— Может быть. И почему-то никому не сказала, что я сюда переезжаю. Знаешь, какой переполох я тут подняла, когда вселилась! Тамарочка, соседка, аж участкового на меня наслала, чтобы документы проверил!

— Что за соседка? Какая-нибудь стервозная баба, наверное? — спросила Женька, засовывая в рот конфету.

— Да нет, неплохая тетка оказалась. Знаешь как помогла с теть-Таиным погребением! Все-все бумаги оформила, с крематорием договорилась и денег с меня не взяла! Просто бдительность проявляла, думала, что я мошенница. Действительно, ведь если со стороны посмотреть, странно выходит. Умирает одинокая старушка и вдруг появляется наследница, новая владелица квартиры в центре Москвы!

— И какой квартиры! Тыщ сто, наверное, стоит!

— Триста тысяч долларов, как минимум. Я когда в регистрационную палату ходила, специально все выяснила.

— А зачем ходила? Оформляла, что ли?

— Копию свидетельства брала. Тетя Тая ведь, оказывается, и квартиру на меня зарегистрировать успела. А я все удивлялась, зачем ей от меня генеральная доверенность!

— А зачем тебе копия?

— Да оригинал не нашла, хотя перерыла тут все, пока порядок наводила. Наверное, прихватили с остальными ее документами, когда тело забирали. Найдешь теперь разве?

— Слушай, что с квартирой-то делать будешь? Тут же ремонт требуется. Может, продашь, раз она таких деньжищ стоит, купишь себе что-нибудь поновее и попроще? И деньги останутся.

— Может быть, когда-нибудь и продам, а сейчас не до того. И знаешь, мне совсем не мешает, что квартира такая… старомодная. Уютно здесь. И интересно, как в пещере с сокровищами. Я тут и безделушки всякие понаходила, и фотографии старые, где папа маленький и где тетя Тая молодая совсем. Знаешь, мы с ней похожи очень! И взгляд, и овал лица, и фигура… Я письма нашла от ее профессора. Почитала, не удержалась. Какая там любовь — сердце переворачивается! — мечтательно сказала Рита, и Женька покивала понимающе.

Что тут поделаешь! С лицом Рита еще могла смириться (пусть не суперкрасавица, но ничего, миловидная: рот небольшой, четко очерченный, глаза, если подкрасить, очень даже выразительные, кожа, опять же, чистая, матовая — Рита практически не пользовалась ни пудрой, ни тональным кремом). Но вот фигуру свою она принять решительно не могла. Девушка-гитара какая-то! Плечи покатые, задница большая, пока юбки-брюки подберешь, намучаешься: то в талии широко, то в бедрах узко. Разве такие нынче в моде? И Павлик-зануда, который весь их годичный роман намекал, что неплохо бы ей последить за фигурой, и Гришка, который так резко оборвал их отношения, только подтвердили то, что Рита и без них знала: никакая она не красавица. И если заметит ее какой мужик — будет считать, что ей повезло. А тут, прочитав письма от тетиного профессора — нежные, теплые, искренние, — она вдруг подумала, что и Пашка, и Гришка — не ее мужчины были. А когда встретится ее — будут и у нее такие письма. И такие чувства.

— Тут тепло как-то в квартире, душевно, понимаешь? Почти как у нас дома в Тюмени было. Такое дороже всяких денег! Кстати, раз уж о деньгах речь зашла!..

Рита поднялась из-за стола, ушла в комнату, порылась в ящике секретера и вернулась с пачкой тысячерублевок в руках.

— Вот, возвращаю свой долг. С процентами!

— Ты что, очумела? Какие еще проценты? Я тебе как подруге дала, а ты — проценты! Ошалела, что ли, после этих своих кредитов?