Квартира в Париже

Он удивленно вскидывает бровь, и я гадаю, не совершила ли ошибку.

– Просто… здесь в основном друзья Камиллы. Никто по-настоящему не знает Мими. Она… как бы это сказать по-английски? – сама по себе. Немного странная. Немного… – он делает жест, как я понимаю, означающий «с приветом».

– Я не так хорошо ее знаю, – быстро говорю я.

– Некоторые люди не понимают, почему Камилла дружит с Мими. Но я скажу так – достаточно взглянуть на квартиру Мими, чтобы понять почему. У Мими богатые родители. Понимаешь, о чем я говорю? – Он указывает на квартиру. – В этой части города. Очень дорого. Это какая-то чумовая хата. – Последние два слова он старательно выговаривает с каким-то американским произношением.

В другой ситуации мне было бы немного жаль Мими. Если люди думают, что кто-то дружит с вами только из-за денег, это мерзко. Мне, конечно, никогда не приходилось сталкиваться с такой проблемой, но все же.

– Так кто ты? – спрашивает он.

– Что? – Только через секунду до меня доходит, что он имеет в виду мой костюм. – А-а, точно. – Черт. Я оглядываю свой наряд: джинсы и свитер с короткими рукавами. – Ну, я была призраком, но теперь я просто бывшая барменша, которую тошнит от всеобщего дерьма.

– Quoi? – нахмуривает он брови.

– Это… э-э… английская шутка. – Говорю ему. – Она не переводится.

– Ну ладно. – Он кивает. – Круто.

Меня осеняет мысль. Если Камилла и Мими здесь, внизу, значит наверху, в квартире, никого нет. Я могла бы разведать обстановку.

– Эй, – говорю я, – Виктор, можно тебя попросить кое о чем?

– Валяй.

– Мне очень нужно в туалет. А есть ли здесь, э… туалет… внизу?

Внезапно он смутился: очевидно, французские мальчики так же смущаются из-за таких вопросов, как и их английские собратья.

– Не мог бы ты попросить Камиллу, можно ли одолжить у нее ключ от квартиры? – Я улыбаюсь своей самой обаятельной улыбкой, той, которую натягивала для крупных чаевых в баре. Небольшой взмах волосами. – Я была бы тебе так признательна.

Он улыбается в ответ. Bien sûr[70]

.

Бинго. Может быть, Бен не единственный, кто обладает обаянием.

Я потягиваю свой напиток: теперь он нравится мне все больше. Может, уже подействовала водка. Виктор возвращается через несколько минут, с ключом в руках.

– Чудесно, – говорю я, протягивая руку.

– Я иду с тобой, – отвечает он с улыбкой. Черт. Интересно, на что он рассчитывает. Но, может быть, я не вызову подозрений, если мы пойдем вместе.

Я выхожу за Виктором из cave, вверх по темной лестнице. Мы поднимаемся на лифте – он предложил, – тесно прижавшись друг к другу, поскольку место рассчитано на одного человека. До меня доносится запах его дыхания – сигареты и текила, само по себе не такое уж непривлекательное сочетание. И он не так уж плох. Но, на мой взгляд, слишком симпатичный; острый подбородок, хоть лимон таким нарезай. Но в остальном, по сути, ребенок.

Внезапно я вспоминаю, как пару часов назад мы с Ником были на террасе, на крыше. Тот момент, когда он вытащил лист из моих волос и медлил. То мгновение перед тем как погас свет, когда я была уверена, что он меня поцелует. Что бы произошло, если бы внезапно не потух свет? Буду ли я сожалеть об этом сейчас? Или мы бы вернулись в его квартиру, упали бы вместе в его кровать…

– Знаешь, я всегда хотел встречаться с женщиной постарше, – признается Виктор, возвращая меня в реальный мир.

Полегче, приятель, думаю я. И кроме того, мне всего лишь двадцать восемь.

Лифт со скрежетом останавливается на четвертом этаже. Виктор отпирает дверь в квартиру. В гостиной множество бутылок и ящиков с пивом – должно быть, дополнительные запасы для вечеринки.

– Эй, – говорю я. – Может, нальешь нам выпить, пока я схожу пописать? На этот раз, пожалуйста, побольше водки, поменьше красного.

Из главной комнаты в коридор ведет несколько дверей. Планировка напоминает мне квартиру в пентхаусе, только здесь теснее, а вместо оригинальных произведений искусства на стенах облупившиеся плакаты – ПИКАССО: ЦЕНТР ПОМПИДУ и список экскурсий для кого-то по имени ДИНОС. Первая комната, куда я захожу, настоящая свалка: на полу разбросана одежда, кружевное белье ярких фруктовых оттенков и обувь – бюстгальтеры и стринги, нанизанные на острые кончики каблуков. Туалетный столик заставлен косметикой, около двадцати помад без крышек. В воздухе так сильно пахнет смесью духов и сигаретного дыма, что у меня мгновенно начинает кружиться голова. Огромный плакат на одной стене с Гарри Стайлзом в балетной пачке, а на противоположной – с Дуа Липой в смокинге. Я думаю о Мими, о ее хмуром взгляде, ее неровной, неряшливой челке. Я почти уверена, что это не ее атмосфера. Я закрываю дверь.

Следующая комната похожа на комнату Мими. Темные стены. Большие черно-белые зловещие гравюры на стенах – на одной изображена странная женщина с пустыми глазницами, – много серьезных книг на книжной полке. Проигрыватель с кучей винила. В проигрывателе, пластинка: «Йе-Йе-Йес»: «Это блиц!»

Я подкрадываюсь к окну. Оказывается, у Мими открывается прекрасный вид через двор на гостиную Бена.