Квартира

Жучков глотнул. План удался великолепно, с одним исключением — он не был рассчитан на загадочный восточный менталитет. Наши «домашние» работяги в жизни бы не стали сами, без команды и оплаты затаскивать на чердак пятиэтажного дома газовый баллон. Таджики, судя по результату, перетащили.

«Но зачем?»

Рация снова заскрипела — громко и противно:

— Надо у местных эксплуатационщиков выяснить, что тут делали эти герои.

Полковник МЧС кинул косой взгляд на фирменный жэковский бушлат Жучкова.

— Сейчас все выясним, капитан. Ты занимайся. Огня нет? Откуда дым?

— Открытого огня нет. Дымят телогрейки этих горе-работников. Уже притушили. Давайте экспертов, и можно вывозить.

— Все, капитан. Заканчивай осмотр. Спускай останки, баллон забирайте. Все! На связи, — полковник решительно ткнул в бушлат Жучкова антенной радиостанции. — А вы не начальник жэка?

— Начальник, — кивнул Александр Дмитриевич. — Это мои люди были.

— Тогда составляйте объяснительную, — сурово сдвинул брови полковник, протягивая Жучкову фирменный бланк «Объяснения». — Кто, что и почему…

Жучков принял бланк и, повертев, спросил:

— А что написать-то, господин полковник?

Он понятия не имел, что здесь произошло!

— Я же вам объясняю, — начал раздражаться полковник, — пишите, кто и зачем послал этих бедолаг на крышу.

— Никто их туда не посылал! — отрезал Александр Дмитриевич.

— А почему открытый огонь там был?

Жучков хмыкнул. Положа руку на сердце, открытый огонь там и должен был быть, иначе пропана не взорвать.

— Я не знаю, кто там додумался открытый огонь держать.

— А что вы тогда знаете?! — рассердился командир эмчеэсовцев.

Жучков совершенно искренне возмутился.

— Я знаю… что отправил их в подвал! — повысил он тон. — Там резать надо было трубу! В подвале, а не на чердаке!

Он и сам не мог понять, почему складированные в подвале баллоны остались целехоньки. Восемнадцать с пропаном, пять кислородных и пять ацетиленовых баллонов не оставляли ни малейших шансов на сохранение дома.

Жилец

— Артемий Андреевич, алло! Артемий Андреевич… — срывающимся голосом захлебывалась телефонная трубка.

Артем прикрыл слишком громко работающий динамик.

— Секунду! Кто говорит?

— Это Штольц. Ваша соседка. Артемий Андреевич, у нас беда. В доме пожар, взрыв и полный кавардак.

— Варвара Серафимовна, успокойтесь, пожалуйста. Пожарных, МЧС вызвали?

— Да. Все приехали. Очень много военных людей. Я в окно все вижу.

— Варвара Серафимовна, почему вы в доме? Немедленно возьмите документы, оденьтесь теплее и выходите, — заволновался Артем.

«Не хватало еще и соседку потерять!»

Что могло произойти в их доме на этот раз, он даже представить не мог. Надо было выяснять, и понятно, что, когда Артем подъехал к своему дому, здесь царило оживление. Эмчеэсовцы заканчивали разбор частично обрушившейся крыши и дописывали протоколы осмотра места происшествия. Пожар был полностью потушен. Останки погибших таджиков вывезли медики. Двор же постепенно заполнялся тяжелой техникой. Артем оглядел экскаваторы, бульдозеры и остановил взгляд на неспешно съезжающей с транспортной платформы стенобитной машине. Кто-то готовился сносить дом — и сносить быстро.

Догадаться, кем был этот злоумышленник, было несложно, — Жучков маячил невдалеке, оживленно беседуя с полковником МЧС и забегая то с одной стороны, то с другой:

— Это же формальность. Понимаете? Вы же имеете полномочия. Вам это ничего не будет стоить, а мы уж так будем вам благодарны. Мы не забываем добро. Поверьте, не пожалеете!

— Говорю же вам русским языком, не могу! Не имею права! — жестко держал свою линию спасатель. — Вон и женщина просилась обратно.

Офицер кивнул в сторону Варвары Штольц, и у наблюдающего за разговором со стороны Павлова защемило сердце. Старушка тихо сидела на подножке огромного спасательного автомобиля, завернувшись в большое пуховое одеяло, и вид у нее был совершенно потерянный.

— С женщиной все уладим, — заверил Жучков. — Не беспокойтесь. Сейчас прямо перевезем.

Павлов поднял ворот пальто и встал полубоком.

— Что, действительно никого больше нет из жильцов? — Полковник сдвинул барашковую шапку на затылок. Лоб его, несмотря на мороз, покрылся испариной.

— Ни-ко-го-шень-ки! Нет! Пустой, — заверил Жучков.

Глазки его бегали и пылали алчными огоньками, и он нетерпеливо подергивал за рукав бушлата командира спасателей. Тот задумчиво перебирал листы протокола.

— Н-да. Если так… Это дело, конечно, меняет.

Павлов бросил взгляд на практически сползшую с платформы стенобитную машину и снова — на Жучкова, так и кружащего вокруг офицера.

— Я же и говорю. И мы в долгу не останемся. Из фонда сэкономленных средств окажем помощь вашей доблестной части. Можем автомобиль передать на баланс. Или вам… лично…. — вкрадчиво втолковывал Жучков.

Артем уже хотел встрять, но удержался. Ему интересна была реакция военного, и тот отреагировал вполне ожидаемо: